Глава 4. Закон и пророки / Непротивление злу насилием / Непротивление злу
Почему Иисус заповедует не отвечать злом на зло? Потому что зло не врачуется злом: искоренить зло можно только противопоставив ему добро. В случае конфликта между двумя людьми нравственную победу с христианской точки зрения одерживает не тот, кому удалось отомстить обидчику, а тот, кто воспрепятствовал продолжению конфликта, пойдя на уступки, в том числе пожертвовав своими интересами. В общественном сознании такой человек может выглядеть побежденным, но его личная победа над злом имеет для него большее значение, чем те его интересы, которые при этом могли быть ущемлены.
Преображение общества начинается с внутреннего изменения, происходящего в конкретном человеке. В долгосрочной перспективе нравственное учение Иисуса сказалось не только на отдельных людях — Его последователях, членах созданной Им Церкви. Оно сказалось на ценностной системе, лежащей в основе законодательства всех стран, чья история связана с христианской традицией. Идеалы гуманности и милосердия, характерные в том числе для правовой системы современных цивилизованных государств, своими корнями уходят в христианское нравственное учение. Сама идея уголовного наказания как средства исправления преступника, лежащая в основе современной юриспруденции, была чужда Ветхому Завету, в котором наказание рассматривалось прежде всего либо как возмездие (Втор. 19:19), либо как средство устрашения других (Втор. 13:11; 17:13; 19:20), либо как способ «истребить зло» из среды народа (Втор. 13:5; 17:7, 12; 19:19; 21:21; 22:21–24; 24:7).
Мир сегодня был бы иным, если бы когда-то Иисус не произнес Свою Нагорную проповедь и другие наставления. Потребовалось много веков, чтобы христианские нравственные идеалы впитались в плоть и кровь человеческого сообщества. Многие из них, однако, до сих пор воспринимаются как трудновыполнимые, особенно при буквальном их понимании.
Слова «не противься злому» имеют вербальное сходство с ветхозаветными предписаниями, согласно которым зло должно быть истреблено из среды народа израильского путем адекватного воздаяния злодею за совершённое преступление (Втор. 19:15–21)1См: Swartley W. M. Covenant of Peace. P. 60.. При внешнем сходстве, однако, очевидно глубокое смысловое различие. Если Ветхий Завет именно в адекватном воздаянии видел главное средство борьбы с насилием и несправедливостью, то Иисус предлагает иной путь, прямо противоположный: зло должно истребляться не при помощи зла, а при помощи добра.
Рассматриваемое изречение имеет богатую историю интерпретации в христианской традиции2См.: Allison D. C. The Sermon on the Mount. P. 92–106.. Иоанн Златоуст отмечает:
Потому Христос и добавил: «А Я говорю вам: не противься злому». Не говорит «не противься брату», но «злому», показывая тем, что (обидчик) все делает по наущению диавола, и таким образом, слагая вину на другого, значительно смягчает и пресекает гнев против обидевшего. Что же, скажешь ты: неужели нам не следует противиться лукавому? Следует, но не так, а как повелел Сам (Господь), то есть готовностью терпеть зло. Таким образом ты действительно победишь лукавого. Ведь огонь гасят не огнем, а водой3Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-евангелиста. 18, 1 (PG 57, 265). Рус. пер.: Т. 7 (1). С. 204..
Кто такой «злой», о котором идет речь? Прежде всего следует указать, что для обозначения злого здесь употреблено то же самое греческое слово πονηρóς, которое в других местах употреблялось в отношении диавола (в таком смысле оно было использовано за два стиха до этого, в окончании четвертой антитезы). В данном случае злой — это не диавол: идею непротивления диаволу приходится сразу же исключить, так как она противоречит христианскому учению о необходимости противостоять диаволу (Иак. 4:5; 1 Пет. 5:9–10; Еф. 6:11). Речь также не идет о некоем абстрактном зле, поскольку слово πονηρóς употреблено с определенным артиклем, что указывает на конкретного носителя зла, на персонифицированное зло. В данном случае «злой» — это любой обидчик, любой человек, намеренно причиняющий зло другому.
Советы, которые дает Иисус, относятся не к правовой сфере, а к сфере межличностных отношений. Насколько буквально следует понимать эти советы? Еще древние толкователи обратили внимание на то, что пощечина обычно наносится по левой щеке, а не по правой: чтобы нанести удар по правой щеке, надо быть левшой. В этом видели указание на то, что слова Иисуса не следует понимать в буквальном смысле4Ориген. О началах. 4, 2, 18 (PG 11, 381). Рус. пер.: С. 342.. Между тем в древнем Израиле именно удар в правую щеку тыльной стороной правой ладони считался наибольшим оскорблением (этот обычай до сих пор сохраняется в некоторых ближневосточных обществах).
Отметим также, что в параллельном месте у Луки высказывание дано в несколько ином, сокращенном варианте: Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад (Лк. 6:29). Здесь нет речи о правой щеке; об отнятии верхней одежды ничего не говорится как о результате судебного процесса. В версии Матфея, напротив, угроза конфискации имущества рассматривается как следствие юридической процедуры, до которой рекомендуется дело не доводить. Эта рекомендация перекликается со словами Иисуса, приведенными выше в Нагорной проповеди: Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не от дал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу (Мф. 5:25). Вместо того чтобы в судебном порядке добиваться защиты от посягательств на свое имущество, ученику Иисуса предлагается просто отказаться от имущества.
Если первый образ (удар в правую щеку) говорит о непротивлении злу, а второй (отнятие одежды) — о добровольном отказе от защиты своих имущественных прав, то третий говорит об оказании услуг: тому, кто требует одной услуги, надо оказать и другую. Слова о том, что с хотящим пройти одно «поприще» (греч. μίλιον — миля5Речь идет о римской миле (чуть меньше полутора километров).) надо пройти два, отсутствующие в версии Луки, посвящены именно этому6«Первая миля воздает кесарю кесарево, вторая… воздает Божие Богу», — отмечает исследователь (Manson T. W. The Sayings of Jesus. P. 160), имея в виду, что вводимый Иисусом принцип превосходит обычные стандарты общечеловеческой нравственности и выводит взаимоотношения между людьми в религиозную плоскость..
Как минимум четыре основополагающих принципа человеческого общежития оспариваются в одном изречении Иисуса: право человека на самозащиту; его право на защиту своей чести и достоинства7См.: Neyrey J. M. Honor and Shame in the Gospel of Matthew. P. 203–208.; его право на защиту своей собственности; принцип оказания только той услуги, которой от него требуют.