Глава 13. Заключительные разделы / Два пути

В первом из трех заключительных разделов Нагорной проповеди развивается идея двух путей, имеющая ветхозаветные  корни:

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7:13–14).

Сокращенный вариант этого изречения есть у Луки, где рассказывается о том, как некто задал Иисусу вопрос: Господи! неужели мало спасающихся? В ответ Иисус говорит: Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказы­ваю вам, многие поищут войти, и не возмогут (Лк. 13:23–24). В обоих случаях употребляется образ врат, однако только в версии Матфея мы читаем о путях и только у Матфея путь жизни противопоставляется пути погибели.

Учение о двух путях содержится в словах Бога из Моисеева законодательства: Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь… (Втор. 30:19). Здесь не употреблен термин «путь», но ясно представлены две жизненные установки, из которых народу израильскому предлагается избрать только одну.

Слово «путь» в значении «образ жизни» многократно встречается в Псалтири. Уже в 1-м псалме говорится о разнице между двумя путями: Ибо знает Господь путь правед­ ных, а путь нечестивых погибнет (Пс. 1:6). Аналогичное противопоставление двух путей мы находим в 118-м псалме: Удали от меня путь лжи, и закон Твой даруй мне. Я избрал путь истины, поставил пред собою суды Твои (Пс. 118:29–30). Согласно Псалмопевцу, Бог указывает человеку путь жиз­ ни (Пс. 15:11), устрояет человеку верный путь (Пс. 17:33), наставляет грешников на путь, научает кротких путям Своим (Пс. 24:8–9), наставляет на путь, по которому идти (Пс. 31:8). Напротив, на путь недобрый человек встает по собственной инициативе (Пс. 35:5). Из любви к повелениям Божиим вытекает ненависть к пути лжи (Пс. 118:104, 128).

Каким образом соотносятся метафоры пути и врат? Открывают ли врата доступ к пути, или, наоборот, путь ведет к вратам? Возможно и то и другое толкование, однако второе представляется предпочтительным. Образ врат используется в Библии для указания не на начало, а на конец пути: врата, как правило, соответствуют идее входа, а не выхода. В этом смысле можно понимать выражение врата небесные (Быт. 28:17): они вводят во дворы Господни (Пс. 100:4), в них входят праведные (Пс. 117:20). Врата смерти (Иов 38:17; Пс. 67:21; 106:18) и врата преисподней (Ис. 38:10), напротив, ведут в шеол, погибель, преисподнюю. В речи Иисуса врата ада (Мф. 16:18) обозначают вход в ад, а не выход из него. В рассматриваемом изречении из Нагорной проповеди глагол «входят» употребляется в том же значении, в каком в других местах Евангелия от Матфея он употребляется для обозначения вхождения в Царство Небесное (Мф. 5:20; 7:21) или в жизнь вечную (Мф. 18:8–9; 19:17). Два пути ведут к двум вратам, из которых одни открывают вход в «жизнь», а другие в «погибель».

Идея двух путей получила широкое распространение в раннехристианской Церкви. Само учение Иисуса апостолы называли путем Господним (Деян. 18:25–26; 19:9, 23). В Послании к Евреям говорится о том, что христиане имеют дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою (Евр. 10:19–20). Пути правды (2 Пет. 2:21) противопоставляется путь ложный, по которому идут грешники (Иак. 5:20). Это противопоставление особенно явственно в «Дидахи»: «Есть два пути: один — жизни и другой — смерти, и велико различие между этими двумя путями»2Дидахи 1, 1 (SC 248, 140). Рус. пер.: С. 17..

В речи Иисуса слово «путь» имеет многообразный смысл. На Тайной Вечере Он говорит ученикам: А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. Слова Учителя вызывают недоумение Фомы: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь? На это Иисус отвечает: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как толь­ко через Меня (Ин. 14:4–6). Из трех терминов, употребленных в рассматриваемой нами части Нагорной проповеди, здесь присутствуют два: путь и жизнь. Термин «истина» характерен только для Евангелия от Иоанна, где благодать и истина, происшедшие через Иисуса Христа, противопоставляются закону, данному через Моисея (Ин. 1:17). Уверовавшим в Него иудеям Иисус говорит: Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8:31–32).

Слова из Нагорной проповеди об узком пути, ведущем в жизнь, следует толковать исходя из общего контекста проповеди Иисуса. Под жизнью здесь понимается Царство Небесное — конечная цель странствования. Однако Царство Небесное, как мы помним, связано не только с идеей посмертного воздаяния: оно приобретается здесь и теперь, и оно есть не что иное, как Сам Иисус. Следовать по узкому пути, ведущему в жизнь, значит быть учеником Иисуса, исполнять Его заповеди.

Здесь уместно вспомнить об образе двери, который Иисус применял по отношению к Самому Себе. В беседе с иудеями Он говорит об овчарне, в которую пастух входит через дверь: ему придверник отворяет, и овцы слуша­ются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их… За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Иудеи не понимают смысл притчи, и тогда Иисус разъясняет ее: Истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам… Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет (Ин. 10:1–9).

Овчарня символизирует Церковь, овцы — это последователи Иисуса, а Сам Иисус в притче выполняет двойную функцию: Он — и Пастырь, и дверь в овчарню. Образ двери семантически близок образу врат, употребленному в Нагорной проповеди. Врата в Царство Небесное — это тоже Сам Иисус: только через Него и благодаря Ему можно войти в это Царство.

Путем к жизни, таким образом, является духовно-нравственное учение Иисуса, изложенное, в частности, в Нагорной проповеди. Идти узким путем — значит быть нищим духом, плачущим, кротким, алчущим и жаждущим правды, милостивым, чистым сердцем, миротворцем, изгнанным за правду. Идти узким путем — значит претерпевать гонения за Иисуса, быть солью земли и светом мира, не гневаться, соблюдать супружескую верность, не воздавать злом за зло, любить врагов, избегать показной праведности, не судить людей, но прощать им долги, не собирать сокровища на земле, не пытаться одновременно служить Богу и маммоне, не заботиться о завтрашнем дне, искать прежде всего Царства Божия и правды его.

В обобщенном смысле путем к жизни является Сам Иисус. Чтобы быть Его учеником, недостаточно просто исполнять некую сумму нравственных предписаний, нужно еще быть членом Его общины — Церкви. Ученик Иисуса идет по тесному пути исполнения Его заповедей не один: с ним вместе идет вся община учеников, во главе которой стоит Иисус.

Характерно, что в версии Луки слова об узком пути являются ответом на вопрос: Господи! неужели мало спасаю­щихся? (Лк. 13:23). Термин «спасение» отсутствует в Евангелиях от Матфея, Марка и Иоанна, но неоднократно встречается в корпусе писаний Луки (Лк. 1:69, 77; 2:30; 19:9–10; Деян. 4:11; 7:25; 13:26; 13:47; 28:28), в соборных посланиях (Иак. 1:5, 9–10; 1 Пет. 2:2; Иуд. 3) и в посланиях апостола Павла (Рим. 1:16; 10:1, 10; 11:11; 13:11 и др.). Что же касается глаголов «спасать» и «спасаться», то они присутствуют во всем корпусе новозаветных писаний, включая все четыре Евангелия. Идея спасения, таким образом, занимает центральное место в Новом Завете. Она встречается в том числе и в прямой речи Иисуса (Мф. 18:11; Мк. 3:4; Лк. 6:9; 19:10; Ин. 12:47).

Синонимом «спасения» является «жизнь» в том значении, в котором этот термин употреблен в рассматриваемом фрагменте Нагорной проповеди; антонимом — «погибель» (ἀπώλεια). Термин «погибель» во всем корпусе Евангелий встречается дважды: первый раз — в Нагорной проповеди, второй — в словах Иисуса об Иуде Искариоте, который назван сыном погибели (Ин. 17:12).

Жизненный путь Иуды — наглядный пример того широкого пути, который ведет к духовной смерти. Исходная позиция у него была такой же, как у других учеников: он был избран Иисусом в число двенадцати, получил те же наставления, что и другие апостолы, был свидетелем тех же чудес. Однако его жизненный выбор оказался иным, чем у прочих учеников. При всех своих человеческих немощах, они сохраняли верность Учителю, Иуда же предал Его за тридцать сребреников. Раскаявшись в своем поступке, он не попросил прощения у Учителя или у других апостолов, не вернулся в общину, но наложил на себя руки. Из памяти Церкви он был безжалостно вычеркнут, о чем свидетельствуют слова Петра: Он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; но приобрел землю неправед­ною мздою, и когда низринулся, рас­селось чрево его, и выпали все вну­тренности его, и это сделалось известно всем жителям Иеруса­лима… (Деян. 1:17–19).

Выбор между путем к жизни и путем к погибели делает сам человек. Путь к погибели в узком смысле — это ориентация на те ценности, которые Иисус ниспровергает в Нагорной проповеди и других Своих поучениях. Их совокупное наименование — маммона, а наглядный образец следования по пути погибели — фарисеи с их лицемерием и ложной праведностью. Путь к погибели — это жизненный выбор, сделанный не в пользу Иисуса и Его общины. Об этом Иисус скажет Своим ученикам в последнем наставлении: Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен бу­ дет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16:15–16).

Следует также обратить внимание на антитезу «многие — немногие» в рассматриваемом тексте. Аналогичные антитезы неоднократно используются Иисусом и в других случаях, например: Много званых, а мало избранных (Мф. 20:16; 22:14; Лк. 14:24); Жатвы много, а делателей мало (Мф. 9:37; Лк. 10:2). Как кажется, критерий количества никогда не был основополагающим для Иисуса. Он не старался сделать Свое нравственное учение максимально удобным для исполнения как можно бóльшим числом людей: если бы такая цель ставилась, были бы сформулированы иные заповеди, менее радикально отличающиеся от основных постулатов естественного закона. Скорее, наоборот: делая акцент на качестве Своей общины, Иисус подчеркивал, что следование Его путем — удел немногих избранных.

Может ли община, задуманная как соль земли и свет мира (Мф. 5:13, 17), быть многочисленной, или она обречена на то, чтобы всегда оставаться малым стадом (Лк. 12:32)? Может ли узкий путь, по которому заповедует идти Иисус, стать привлекательным для многих, или он останется уделом избранных? Ответ на это дает история Церкви. Во времена Иисуса община Его учеников действительно была малым стадом. В течение последующих трех веков эта община неуклонно разрасталась, но продолжала оставаться меньшинством, живущим в окружении языческого большинства. Ситуация изменилась в IV веке, когда благодаря Миланскому эдикту императора Константина христианство в Римской империи было легализовано, и миллионы людей хлынули в Церковь. Могло показаться, что узкий путь внезапно сделался широким и что Церковь сумела приспособить элитарное по своей сути учение Иисуса к новой реальности.

Попытка заново открыть евангельский текст, истолковать его для нового поколения христиан, живущего уже не в условиях гонений, а в условиях относительного благоденствия, действительно была предпринята. Отцы Церкви этого периода, такие как Иоанн Златоуст, обратились к евангельскому тексту с целью сделать его доступным в новых условиях. Однако нравственный радикализм проповеди Иисуса при этом никуда не исчез, и толкования Златоуста на Евангелие воспринимались современниками Златоуста отнюдь не как призванные смягчить учение Иисуса, сделать его более приемлемым для широких масс.

Как и многие проповедники его времени, Златоуст имел дело с многочисленной аудиторией. Но как раз в этот период с особой остротой встал вопрос ка­ чества христианской общины, впервые поставленный Самим Иисусом. Достаточно ли для спасения просто быть членом Церкви? Можнолибытьчленом Церкви и при этом в повседневной жизни не следовать или лишь частично следовать тому пути, идти по которому заповедал Иисус? Оказалось, что можно. Константиновская и послеконстантиновская эпоха вскрыла ту внутреннюю дихотомию между большинством и меньшинством, которая пронизывает всю проповедь Иисуса. Большинство охотно приняло внешние формы благочестия, которые были предложены Церковью, но только меньшинство оказалось способным в полной мере отвечать нравственным требованиям, предъявляемым Иисусом к членам Своей общины. Вот почему Иоанн Златоуст, проецируя евангельский текст на ситуацию, в которой находились его слушатели, так часто вынужден был обличать их в уклонении от заповеданного Иисусом узкого пути.

Соотношение номинальных и реальных христиан никогда невозможно с точностью установить: у нас нет соответствующей статистики ни по IV веку, ни по какому-либо иному периоду в жизни Церкви. XXI век в этом плане не исключение. Узкий путь продолжает оставаться узким, и идти по нему продолжают немногие, даже если многие декларируют свою принадлежность к Церкви. Отождествляя себя с Церковью в культурном отношении, некоторые участвуют в ее богослужебной и сакраментальной жизни, но немногие готовы проецировать евангельский нравственный идеал на свою повседневную жизнь. Количество разводов и абортов среди христиан — лишь одна из иллюстраций того, как очень многие из тех, кто связывает себя с Церковью, отказывается следовать тому, чему учит Церковь.

В IV веке отказ большинства следовать узким путем, заповеданным Иисусом, привел к тому, что уже внутри Церкви появилась община тех, кто решил воплотить в жизнь идеал, начертанный Иисусом, с максимальной буквальностью. Монахи этого периода применили словосочетание «узкий путь» к своему образу жизни3См.: Изречения пустынных отцов. Аммон. 11 (PG 65, 123); Пимен. 112 (PG 65, 352).. Для них следовать узким путем означало подражать Иисусу, отказываясь от многих доступных обычному человеку благ, включая материальное благосостояние и вступление в брак.

В тот же период начало складываться представление о святых как особом классе лиц внутри Церкви, оказавшихся способными воплотить в жизнь евангельский идеал во всей полноте. Если в первом поколении христиан термин «святые» применялся по отношению ко всем членам христианской общины (Деян. 9:41; 26:10; Рим. 16:15; 1 Кор. 6:1–2; 14:33; 16:1; 2 Кор. 9:1, 12; 13:12; Еф. 3:8; Флп. 4:22), то в послеконстантиновскую эпоху этот термин получил тот устойчивый смысл, который сохраняет по сей день: святыми стали называть людей, отличающихся от прочих христиан уровнем достигнутого духовного совершенства. При этом термин «святые» не был зарезервирован исключительно для монахов: в категорию святых могли войти и епископы не из числа монашествующих, и семейные священники, и миряне, в том числе цари и князья, отличавшиеся особым благочестием.

Понятие «узкий путь» относится не только к монахам или святым. Оно продолжает сохранять значимость для всей общины христиан, как сохраняют значимость для всей Церкви, а не только для какой-то ее части Нагорная проповедь и другие наставления Иисуса. Эти наставления подобно дорожным знакам служат ориентирами для каждого христианина. Однако не все следуют этим ориентирам и становятся на узкий путь; из тех же, кто решился следовать по узкому пути, не все доходят до цели — врат, открывающих вход в Царство Небесное. Встать или не встать на узкий путь — зависит от сделанного человеком выбора. Какую часть пути пройти, насколько далеко продвинуться к цели — зависит не только от личных усилий человека, но и от содействия Бога, а также от помощи других членов общины.