Глава 9. Распятие / Путь на Голгофу

Согласно Евангелию от Иоанна, после того, как Пилат огласил смертный приговор, «взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски же Голгофа» (Ин. 19:16–17).

Евангелисты Матфей и Марк более подробно описывают путь Иисуса к месту казни:

И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в

Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в

одежды Его, и повели Его на распятие. Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его (Мф. 27:31–32).

собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его. И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его (Мр. 15:20–21).

Лука тоже упоминает о Симоне: «И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом» (Лк. 23:26).

Киринея, или Кирены — ливийский город, столица римской провинции Киренаика. Расположенный на берегу Средиземного моря, город представлял собой греческую колонию, значительную часть населения которой составляли иудеи1Иосиф Флавий. Иудейские древности 14, 7, 2 (Флавий цитирует Страбона: «Четыре рода жителей было в городе Кирене: граждане, земледельцы, колонисты и иудеи. Последние проникли уже во все города, и нелегко найти какое-либо место на земле, где не нашлось бы это племя и которое не было бы занято им. Так, например, Египет и Кирена, находящиеся под властью одних и тех же правителей, относятся ко всем остальным безразлично, но охотно принимают и содержат у себя толпы иудеев и процветают вместе с ними, следуя законам иудейским».. В Иерусалиме у киринейских иудеев была собственная синагога (Деян. 6:9). Говорили они на своем диалекте еврейского языка (Деян. 2:8–10).

Некоторые древние комментаторы считали, что Симон Киринейский был язычником2Лев Великий. Проповеди 45, 6 («Когда толпа вместе с Иисусом следовала к месту казни, найден был некто Симон Киринеянин, которого заставили вместо Христа нести деревянный крест. Даже это деяние означало, что вера придет к язычникам... Не еврей некий, не израильтянин, а чужой по рождению человек был поставлен на службу Господу в момент Его святейшего смирения»). Библ. Комм. Мф. 2. С. 361.. Симон мог быть одним из киринейских иудеев, пришедших в Иерусалим на пасху, или мог проживать в Иерусалиме на постоянной основе: упоминания Марка и Луки о том, что Симон шел с поля, указывает на полевые работы. Уточнение, сделанное Марком, о том, что Симон был отцом Александра и Руфа, часто трактуется как свидетельство того факта, что сыновья Симона были известны римской христианской общине. В Послании к Римлянам апостол Павел приветствует некоего Руфа (Рим. 16:13): возможно, речь идет об одном из сыновей Симона. В 1941 году в Иерусалиме при раскопках была обнаружена погребальная пещера, не тронутая грабителями, принадлежавшая семье киринейских иудеев. В ней нашли оссуарий (саркофаг с костями) с надписью: «Александр, сын Симона»3Avigad N. A Depository of Inscribed Ossuaries in the Kidron Valley. P. 1–12.. Впрочем, совпадение имен в обоих случаях может быть случайным.

Почему Иисусу потребовалась помощь Симона? Ранее Он говорил ученикам: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16:24; Мр. 8:34; Лк. 9:24). Однако Свой собственный крест Он нести не мог. Единственной причиной этого должно было быть Его физическое состояние: истощенный после бессонной ночи, изнурительных допросов и жестокого бичевания, Он не мог поднять и нести приготовленный для него крест. Возможно, сначала Он нес крест Сам, но потом упал под его тяжестью. Блаженный Августин, основываясь на отсутствии упоминания о Симоне в Евангелии от Иоанна, считает, что до восхождения на Голгофу Иисус Сам нес Свой крест, Симон же был принужден к этому только при поднятии креста на лобное место; «таким образом, первую половину пути описал Иоанн, а вторую — остальные (Евангелисты)»4Августин. О согласии Евангелистов 3, 37.. Так же думает Златоуст: «Когда они вышли из претории, крест нес Христос, а когда прошли вперед, Симон взял у него крест и потащил»5Иоанн Златоуст. О расслабленном, спущенном через крышу.................. Библ. Комм. Марк. С. 269..

В церковной традиции эпизод с Симоном с ранних времен толкуется аллегорически. По словам Оригена, «не подобало, чтобы только Спаситель принял Свой крест, но следовало и нам нести его... И, принимая Его крест, мы помогли Ему не более, чем сами извлекаем пользу от Его креста, поскольку Он Сам принимает и несет его»6Ориген. Комментарий на Евангелие от Матфея 126.................. Библ. Комм. Мф1б. С. 361.. Образ Симона запечатлен на многих иконографических изображениях, а также в памятниках литургической поэзии.

Евангелист Лука — единственный, кто упоминает о женщинах, сопровождавших Иисуса к месту казни. Его рассказ существенно дополняет повествование трех других Евангелистов о том, что происходило на пути к Голгофе:

И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? Вели с Ним на смерть и двух злодеев (Лк. 23:27–32).

В греческом тексте Евангелия от Луки «плакали и рыдали о Нем (ἐκόπτοντο καὶ ἐθρήνουν αὐτόν)» относятся не только к женщинам, но и к множеству народа7См.: Browley R. L. Luke-Acts and the Jews. P. 140 (ученый обращает внимание на то, что один и тот же артикль τοῦ контролирует два существительных: λαοῦ и γυναικῶν).. Картина, нарисованная здесь Лукой, вносит корректив в повествования прочих Евангелистов, из которых может создаться впечатление, что весь народ был настроен против Иисуса, и все ученики, «оставив Его, бежали» (Мф. 26:56; Мр. 14:50). Из повествования Луки следует, что толпы, сопровождавшей Иисуса к месту казни, было немало искренне сочувствующих Ему: среди них Евангелист особо выделяет женщин. Как мы говорили в другом месте, характерной особенностью Евангелия от Луки является то, что в нем женщинам из окружения Иисуса уделяется больше внимания, чем в каком-либо другом Евангелии8См.: Иларион (Алфеев), митрополит. Начало Евангелия. С. /////////////..

Идя к месту казни, Иисус говорит не о Себе, но об Иерусалиме. Как мы помним, только у Луки содержится рассказ о том, как Иисус, приблизившись к Иерусалиму, заплакал о нем и сказал: «О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего» (Лк. 19:41–44). Слова, которые Иисус обращает к женщинам на пути к Голгофе, созвучны этому пророчеству: вновь, как и тогда, Иисус протягивает смысловую нить между Своей смертью и разрушением Иерусалима. Связующим звеном между двумя эпизодами является слово «дети»: в первом случае речь шла о детях Иерусалима, во втором — о детях дочерей Иерусалимских.

Последнее обращение Иисуса к женщинам целиком соткано из библейских аллюзий. Выражение «дочери Иерусалимские» встречается в библейской книге Песнь Песней во множественном числе (Песн. 2:7; 5:16; 8:4), в книгах пророков — в единственном (Ис. 37:22; Соф. 3:14; Зах. 9:9). По общей тональности слова Иисуса напоминают пророчество Иеремии: «Итак слушайте, женщины, слово Господа, и да внимает ухо ваше слову уст Его; и учите дочерей ваших плачу, и одна другую — плачевным песням. Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей» (Иер. 9:20–21). Упоминание о неплодных может напомнить пророчество Исаии, начинающееся словами: «Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами» (Ис. 54:1). Однако если у Исаии речь шла о благословениях, которые изольются на женщин Иерусалимских, то Иисус, напротив, предвозвещает ожидающие их бедствия.

Слова Иисуса о горах и холмах напоминают пророчество Осии: «...Дай им утробу нерождающую и сухие сосцы... И скажут они горам: “покройте нас”, и холмам: “падите на нас”» (Ос. 9:14; 10:8). Наконец, пословица, которой Иисус завершает Свое последнее обращение к женщинам, является реминисценцией слов пророка Иезекииля: «И узнают все дерева полевые, что Я, Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево иссушаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим» (Иез. 17:24).

Образы, заимствованные из Ветхого Завета, возникают в сознании Иисуса один за другим. Однако все эти образы изымаются из своего первоначального контекста и переосмысливаются в контексте бедствий, ожидающих Иерусалим. Слова «приходят дни» созвучны выражениям, употребленным Иисусом в беседе с самарянкой: «наступает время», «настанет время и настало уже». Там Иисус возвещал наступление эры нового богопоклонения, ознаменованной тем, что люди будут поклоняться Богу не в Иерусалиме и не на горе Гаризим, а «будут поклоняться Отцу в духе и истине» (Ин. 4:21–23). Водоразделом между двумя эрами — уходящей и грядущей — станет смерть Иисуса на кресте, за которой в скором времени (всего лишь через четыре десятилетия) последует разрушение Иерусалимского храма. К этому событию обращен духовный взор Иисуса, идущего на Голгофу.

Толкование пословицы, которой Иисус завершил Свое обращение к иерусалимским женщинам, представляет большую трудность. Что понимается под сухим и зеленеющим деревом? Согласно одному из толкований, Иисус предсказывает восстание иудеев против римлян: «великое благословение детьми обратится в горе, ибо если римляне так поступают, когда дерево еще зелено и осужденные невиновны в вооруженном восстании, то что сделают они с деревом сухим, когда дети, играющие на улицах, вырастут в антиримских бунтовщиков?». По мнению автора этого толкования, «Иисус видит: Израиль окончательно отверг путь мира. Он видит: в следующем поколении Израиль ввяжется в обреченную войну и потерпит страшное поражение»9Райт Н. Т. Иисус и победа Бога. С. 303..

Такое понимание, однако, переводит все последнее поучение Иисуса исключительно в социально-политическую плоскость. Более убедительным представляется толкование, согласно которому под зеленеющим деревом следует понимать Самого Иисуса, а под сухим — иудаизм: если Бог допустил казнь Своего Сына, то какова будет участь города, повинного в этой казни?10См.: Fitzmyer J. A. The Gospel according to Luke (X–XXIV). P. 1498. Такое толкование мы встречаем, в частности, у Феофилакта Болгарского:

Ибо если римляне так поступили со Мной, деревом влажным, плодоносным, вечно зеленеющим и вечно живущим силой Божества, и плодами учения своего всех питающих, то чего не причинят они вам, то есть народу, дереву сухому, лишенному всякой животворной праведности и не приносящему никакого плода? Если бы вы имели сколько-нибудь живительной силы добра, быть может, вы удостоились бы, по крайней мере, некоторой пощады; а теперь, как сухое дерево, вы подвергнетесь сожжению и погибели11Феофилакт Болгарский. Толкование на Лк...................

Образ дерева, не приносящего плода, впервые возник в проповеди Иоанна Крестителя, который говорил фарисеям и саддукеям: «Порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?.. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3:7, 10; Лк. 3:7, 9). К этому образу Иисус возвращался неоднократно. В Нагорной проповеди Он говорил: «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь» (Мф. 7:19). В последней беседе с учениками Он напоминал им: «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин. 15:6). Сухое дерево — символ Божьего суда, который должен совершиться над Иерусалимом и над народом, осудившим на смерть своего Мессию.