Глава 4. Заговор первосвященников, вечеря в Вифании и предательство Иуды / Вечеря в Вифании

Рассказ о вечере в Вифании присутствует в трех Евангелиях — от Матфея, Марка и Иоанна. В центре повествования — женщина, помазавшая Иисуса миром в то время, как Он возлежал на вечери. У Иоанна она отождествляется с Марией, сестрой Лазаря; у Матфея и Марка остается безымянной.

В Евангелии от Луки имеется повествование с похожим сюжетом: там женщина, «которая была грешница», узнав, что Иисус возлежит в доме фарисея, «принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром» (Лк. 7:37–38). Этот сюжет был рассмотрен нами в книге «Притчи Иисуса»1См.: Иларион (Алфеев), митрополит. Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга IV: Притчи Иисуса. С. //////////////////.. В ней же мы указали, что в древних и современных толкованиях имеется несколько точек зрений на соотношение между этими рассказами: 1) все Евангелисты описывают один и тот же случай, но разногласят в деталях; 2) один случай описан у синоптиков, другой у Иоанна; 3) один описан у Луки, другой у Матфея, Марка и Иоанна;

4) в четырех Евангелиях речь идет о трех разных случаях — первом у Луки, втором у Матфея и Марка, третьем у Иоанна.

Совокупность данных позволяет трактовать сюжет, рассказанный Лукой, как отличный от того, который описан у трех других Евангелистов. Приведенный у Луки эпизод произошел в Галилее на более раннем этапе общественного служения Иисуса. Женщина-грешница вряд ли может быть отождествлена с героиней повествований Матфея, Марка и Иоанна, хотя такое отождествление нередко встречается как в святоотеческой литературе, так и в литургических текстах, о чем мы скажем ниже.

У Марка рассказ о вечери в Вифании следует за упоминанием о том, что «через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков» (Мр. 14:1)2Так в Синодальном переводе. В буквальном переводе с греческого: «Была же пасха и опресноки через два дня».. У Матфея рассказ следует за словами Иисуса: «Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие» (Мф. 26:2). В то же время, ни у Марка, ни у Матфея упоминание о двух днях не предшествует непосредственно рассказу о вечере: в обоих случаях за этим упоминанием следует рассказ о заговоре первосвященников и книжников против Иисуса (Мф. 26:3–5; Мр. 14:2–3), и лишь после него излагается история с женщиной, помазавшей Иисуса миром. Начало рассказа и в том, и в другом Евангелии позволяет не увязывать его напрямую с указанием на то, что до пасхи осталось два дня. Если, тем не менее, считать упоминание о двух днях прелюдией к обоим эпизодам (заговору против Иисуса и вечери в Вифании), тогда вечеря в Вифании выпадает на среду перед пасхой, которая, согласно сообщениям синоптиков, праздновалась в пятницу. В этом случае событие происходит через три дня после торжественного входа Иисуса в 

Иерусалим.

В Евангелии от Иоанна вечеря в Вифании предшествует торжественному входу Иисуса в Иерусалим и происходит «за шесть дней до Пасхи» (Ин. 12:1). Столь существенная разница, как и отличия в ряде других деталей, может быть объяснена тем, что Иоанн, знакомый с повествованиями Матфея и Марка (или с одним из них, или с источником, на котором они основаны), желает уточнить приводимые в них данные.

С другой стороны, многие исследователи указывают на параллели между повествованием Иоанна о вечере в Вифании и рассказом Луки о женегрешнице. Согласно одной из весьма распространенных в науке версий, Иоанн описывал тот же случай, что и Марк и Матфей, однако некоторые детали заимствовал у Луки3См., в частности: Brown R. E. The Gospel according to John (I—XII). P. 451.. Эта версия, впрочем, не объясняет, почему у Иоанна вечеря в Вифании происходит за шесть дней до Пасхи.

Литургический календарь древней Церкви, в котором события последней недели земной жизни Иисуса выстроены в единую цепь, помещает вечерю в Вифании на Великую Среду, тогда как событием, непосредственно предшествующим Входу Господню в Иерусалим, оказывается воскрешение Лазаря. Выстраивая события подобным образом, древняя Церковь скорее ориентировалась на хронологию Матфея и Марка, согласно которым рассказ о вечере в Вифании следует за упоминанием двухдневного срока, остающегося до пасхи. А за шесть дней до Великой Пятницы — дня распятия Иисуса Христа — празднуется Лазарева суббота, связанная с воспоминанием не о вечери в Вифании, а о воскрешении Лазаря.

Можно, конечно, допустить, что вечери в Вифании было две — одна за шесть дней до пасхи в доме Лазаря, другая за два дня до пасхи в доме Симона прокаженного. К такому пониманию склонялся Ориген4Ориген. Комментарии на Евангелие от Матфея 77. GCS 38/2, 181–182).. Нам, однако, кажется более убедительным мнение Блаженного Августина, согласно которому у Матфея, Марка и Иоанна описан один и тот же эпизод, тогда как у Луки речь идет о другом случае5Августин. О согласии Евангелистов 2, 79 (проверить)...............

Приведем рассказ по версии Марка:

И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокаженного, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на нее. Но Иисус сказал: оставьте ее; что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня. Ибо нищих всегда имеете с собою и, когда захотите, можете им благотворить; а Меня не всегда имеете. Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению. Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала (Мр. 14:3–9).

Версия Матфея (Мф. 26:6–13) отличается от версии Марка лишь незначительными деталями. Согласно Матфею, поступок женщины вызывает негодование не у «некоторых», а у учеников. И у Матфея, и у Марка сразу же за этим повествованием следует рассказ о том, как Иуда пошел к первосвященникам, чтобы договорится о том, как он предаст им Иисуса (Мр. 14:10–11; Мф. 26:14–15).

В Евангелии от Иоанна имя Иуды возникает в самом рассказе о вечери в Вифании:

За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых. Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним. Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира. Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда (Ин. 12:1–8).

Укажем на основные различия между версиями, с одной стороны, Марка и Матфея, с другой — Иоанна. В первом случае событие происходит после торжественного входа Иисуса в Иерусалим, во втором — до. В первом — действие происходит в доме Симона прокаженного, во втором хозяин дома не назван. В первом — неназванная женщина «с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного», разбив сосуд, возливает миро на голову Иисуса, во втором — Мария, сестра Лазаря, возливает миро на ноги Его и отирает их волосами. Лазарь дважды упомянут у Иоанна, ни разу у Марка и Матфея. У Марка негодование выражают «некоторые», называя сумму, за которую можно продать миро (более трехсот динариев); у Матфея негодуют «ученики», не называя сумму; у Иоанна негодует Иуда, называя сумму (триста динариев).

Пунктов, в которых две версии сходятся, намного больше. Во всех трех случаях действие происходит в Вифании, причем имя хозяина дома (Симон) вполне может по умолчанию относиться и к случаю, описанному Иоанном (если предположить, что Лазарь, Марфа и Мария присутствовали на вечере в доме некоего Симона, общего друга семьи). Имя женщины (Мария), в свою очередь, может по умолчанию относиться к героине рассказа Марка и Матфея. Упоминание о Лазаре в Евангелии от Иоанна легко объясняется тем, что рассказ о вечере в Вифании следует в нем за повествованием о воскрешении Лазаря; отсутствие имени Лазаря в Евангелиях от Марка и Матфея можно объяснить отсутствием этого повествования у синоптиков. В обоих случаях перед нами одна и та же сюжетная канва: Иисус возлежит в доме; приходит женщина, возливает миро; окружающие негодуют; Иисус говорит о том, что она приготовила Его к погребению.

Вифания — селение на юго-восточном склоне Елеонской горы, в 3 км восточнее Иерусалима — упоминается на страницах Евангелий 11 раз. С Вифанией связаны многие события евангельской истории. Здесь со своими сестрами Марфой и Марией жил Лазарь (Ин. 11:1), которого Иисус воскресил из мертвых. Сюда же Иисус послал учеников, чтобы они нашли осла для Его торжественного въезда в город (Мр. 11:1; Лк. 19:29). Последние дни Своей земной жизни Иисус проводил в Иерусалиме, а ночи — в Вифании (Мр. 11:11–12; Мф. 21:17; Лк. 19:29). Сюда же Он вернется уже после воскресения, чтобы благословить учеников и на их глазах вознестись на небо (Лк. 24:50).

О Симоне-прокаженном, которого упоминают Матфей и Марк, ничего не известно. Был ли он прокаженным в тот момент, когда Иисус посещал его дом, или он был одним из тех, кого Иисус исцелил? Блаженный Иероним считает, что к моменту прихода Иисуса он уже не был прокаженным: «после того, как он был исцелен Спасителем, он оставался с прежним именем, чтобы явить силу Целителя»6Иероним. Комментарии на Евангелие от Матфея 4, 26, 6.. Иоанн Златоуст тоже считает, что Симон был исцелен от проказы7Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-Евангелиста 80, 1..

Имел ли Симон-прокаженный из Вифании какое-либо отношение к Симону-фарисею, упоминаемому у Луки в эпизоде, в котором женщинагрешница помазывает ноги Иисуса миром (Лк. 7:40)? Судя по всему, никакого, если только не считать эпизод, рассказанный Лукой, переработкой того, который описан у Матфея и Марка. Имя Симон было одним из самых распространенных в Иудее.

Нет также достаточных оснований для того, чтобы отождествить Симона-прокаженного с Лазарем. Однако следует отметить, что, если Матфей и Марк идентифицируют место события как «дом Симона прокаженного», то у Иоанна хозяин дома не назван: Лазарь упомянут лишь как «один из возлежавших». Симон вполне мог быть другом или соседом Лазаря и вполне мог пригласить его вместе с сестрами на вечерю, на которую пригласил Иисуса. То, что «Марфа служила», тоже не означает, что она была хозяйкой дома: прислуживать за столом было обычным занятием женщин в то время, как мужчины возлежали.

Марфа и Мария в Евангелиях упоминаются в общей сложности в трех эпизодах, из которых два находятся в Евангелии от Иоанна и один — в Евангелии от Луки. Событие, о котором рассказывает Лука, происходит гдето на пути из Галилеи в Иерусалим. Иисус приходит в дом, Марфа готовит, а Мария садится у Его ног и слушает Его; Марфа упрекает свою сестру за то, что она не помогает ей; Иисус говорит: «Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10:38–42).

Мы не знаем, о каком селении идет речь, но, судя по тому, что, согласно Луке, путешествие Иисуса в Иерусалим только начиналось, селение должно было находиться ближе к Галилее, чем к Иерусалиму. В то же время, описание событий на пути Иисуса из Галилеи в Иерусалим у Луки не претендует на точную хронологическую последовательность, и ничто не препятствует предположить, что дело происходило в Вифании. Сестры ведут себя по-разному: одна выступает в традиционной для женщины того времени роли домохозяйки, то есть готовит и подает на стол. Другая вместо того, чтобы заниматься делом, садится у ног Иисуса. Это и вызывает негодование ее сестры. Иисус же оправдывает ее поведение, напоминая о том, что духовное важнее материального.

Второй эпизод, в котором появляются сестры, связан с воскрешением Лазаря. Здесь мы тоже видим, что сестры ведут себя по-разному. Марфа, услышав, что идет Иисус, бежит навстречу ему, Мария же остается дома. Потом Марфа зовет свою сестру, и та, как скоро услышала, что Иисус рядом, поспешно встает и идет к Нему (Ин. 11:20–29).

И наконец, третий эпизод — тот, который мы рассматриваем в настоящей главе — опять выявляет разницу в поведении двух сестер. Марфа, по своему обыкновению, «служит», а Мария совершает нечто необычное: она, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, подходит к Иисусу и помазывает ноги Его, отирая их своими волосами. Здесь мы не можем не вспомнить женщину-грешницу из Евангелия от Луки, которая, узнав, что Иисус возлежит в доме фарисея, «принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром» (Лк. 7:37–38).

Самое странное в обеих историях — то, что женщина помазывает драгоценным миром ноги Иисуса. Такого обычая в Израиле не было: ноги было принято омывать водой. Помазание головы, напротив, было широко распространенным обычаем. Это подтверждается не только процитированными словами Иисуса, обращенными к фарисею, но и Его словами из Нагорной проповеди: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим...» (Мф. 6:17–18). В Ветхом Завете обычай помазания головы зафиксирован многократно.

В эпизоде, рассказанном Лукой, тот факт, что женщина не посмела приблизиться к голове Иисуса, но встала у него в ногах, объясняется тем, что она была грешница. Необычность ее поведения отражена в словах Иисуса, обращенных к фарисею: «Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги» (Лк. 7:44–46).

Если исходить из того, что речь у Иоанна идет о том же случае, что у Матфея и Марка, тогда остается предположить, что помазание ног Иоанн заимствовал из эпизода, рассказанного у Луки. Оттуда же могла перейти и другая деталь: Мария отирала ноги Иисуса волосами своими. В то же время, ученые усматривают смысловую связь между эпизодом, в котором Мария помазывает ноги Иисуса, и рассказом того же Евангелиста о том, как Иисус умыл ноги ученикам8Esler Ph. F., Piper R. Lazarus, Mary and Martha. P. 66..

У Матфея и Марка женщина помазывает драгоценным миром голову Иисуса, что вполне соответствует общепринятой практике. Необычным является то, что она разбивает сосуд: такая практика не подтверждается ни литературными источниками, ни археологическими раскопками. Алебастровые сосуды для драгоценных масел обычно имели форму кувшина с узким горлышком, в которое вставлялась затычка из папируса, пергамента или ткани; перед тем, как возлить масло на голову, затычку вынимали9Marcus J. Mark 8–16. P. 834–935.. Женщина разбивает сосуд или потому, что спешит (боится, что ее прогонят?), или чтобы дать возможность маслу вытечь в большом количестве. Именно это вызывает недоумение и негодование учеников: зачем такая трата? почему использовано столь много драгоценного мира?

Слова Иисуса «ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете» (Мф. 26:11) относятся к категории изречений, в которых Иисус обращает внимание слушателей на Самого Себя. Напомним лишь несколько из них по Евангелию от Матфея:

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5:11).

И поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками (Мф. 10:18).

Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным... Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10:32–33, 37).

Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим (Мф. 11:27–29).

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12:30).

Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее (Мф. 16:24 – 25).

...Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает (Мф. 18:5).

Подобного рода изречения имеются во всех Евангелиях. В них Иисус обращает внимание учеников на то, что центральное значение для них должна иметь Его личность. Именно личная связь с Иисусом, желание слушать Его слова, следовать Его заповедям, готовность страдать и умереть за Него — вот то, что делает человека Его учеником. Следование за Ним важнее таких добродетелей, как помощь нищим. Сидеть у Его ног и слушать Его слова — важнее, чем суетиться и думать о большом угощении (Лк. 10:38–42). Женщина, помазавшая ноги Иисуса миром, исполнила то, чего Он ожидал от Своих учеников. Для нее был важен Он Сам, а не какие-то аспекты Его учения или миссии.

Слова о нищих являются очередным предсказанием Иисуса о Своей смерти. В этом смысле они созвучны тому, что Он говорил в ответ на недоумения учеников Иоанновых: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф. 9:15).

Предсказывая Свою смерть, Иисус одновременно предсказывает и распространение Евангелия по всему миру. За несколько дней до этого, в поучении на горе Елеонской, Иисус говорил: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам...» (Мф. 24:14). На вечере в Вифании Он повторяет ту же мысль: «Где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире...» (Мф. 26:13). Эта же мысль прозвучит в Его последнем наставлении ученикам, уже после воскресения: «Итак, идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мр. 16:15). Если ранее Он говорил ученикам, что послан только к погибшим овцам дома Израилева (Мф. 15:24), то теперь в Его речи ясно звучит мысль о вселенском характере Его миссии.

В толкованиях древних авторов женщина, помазавшая ноги Иисуса миром, часто обозначалась как блудница, по аналогии с другой женщиной, о которой рассказывает Лука. Типичным примером является Иоанн Златоуст, толкующий повествование Матфея, но наделяющий женщину чертами, характерными скорее для образа из Евангелия от Луки:

Итак, женщина, увидев Его и получив вследствие этого дерзновение, приступила к Нему. И если женщина кровоточивая и не сознававшая ничего подобного, так как нечистота ее была от природы, со страхом и трепетом приступила, то тем больший страх и стыд надлежало иметь этой женщине по причине нечистоты ее совести. Поэтому и приступает она после женщины самарянской, хананейской, кровоточивой и других весьма многих женщин, так как сознавала в себе великую нечистоту; и приступает не всенародно, но в доме. И в то время, как все прочие женщины приходили только за получением исцеления телесного, она пришла исключительно за тем, чтобы воздать честь Иисусу и получить душевное исцеление... И, так как благоговение ее было велико и усердие невыразимо, то Он, по величайшему снисхождению Своему, позволил ей излить миро и на голову Свою... Но ученики, не зная мыслей женщины, неуместно укоряли ее и в самом обвинении указали на щедрость женщины... Поэтому Христос и упрекает их, говоря: «Что смущаете женщину?»... и «Где ни будет проповедано Евангелие сие... сказано будет... что она сделала» (Мф. 26:11, 13)... Вот исполнилось то, что Христос предсказал, и куда ни пойдешь во вселенной, везде увидишь, что возвещают и об этой женщине... Умолчано о подвигах бесчисленных царей и полководцев... но то, что женщина блудница излила елей в доме некоего прокаженного в присутствии десяти мужей, все воспевают во вселенной. Прошло столько времени, а память об этом происшествии не истребилась; и персы, и индийцы, и скифы, и фракийцы, и сарматы, и племя мавров, и жители Британских островов повествуют о том, что сделала женщина блудница в Иудее — тайно, в доме. Велико человеколюбие Господа! Он принимает блудницу — блудницу, лобызающую ноги, возливающую елей и отирающую власами, принимает и упрекает тех, которые обвиняют ее10Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-Евангелиста 80, 1..

Похожие толкования мы находим и во многих литургических текстах, в частности, в знаменитой стихире византийской поэтессы Кассии (IX век), единственной женщины среди церковных гимнографов, чьи творения вошли в состав православного богослужения. Ввиду уникальности этого произведения приведем его здесь полностью:

Господи, яже во многия грехи впадшая жена, Твое ощутившая Божество, мироносицы вземши чин, рыдающи миро Тебе прежде погребения приносит: увы мне, глаголющи, яко нощь мне есть разжжение блуда невоздержанна, мрачное же и безлунное рачение греха. Приими моя источники слез, иже облаками производяй моря воду. Приклонися к моим воздыханием сердечным, приклонивый небеса неизреченным Твоим истощанием: да облобыжу пречистеи Твои нозе, и отру сия паки главы моея власы, ихже в раи Ева, по полудни, шумом уши огласивши, страхом скрыся. Грехов моих множества, и судеб Твоих бездны кто изследит? Душеспасче Спасе мой, да мя Твою рабу не презриши, иже безмерную имеяй милость.

Господи! Во многие грехи впавшая женщина, Бога в Тебе ощутив, мироносицей становится И рыдая, миро приносит Тебе прежде погребения, – Увы мне! — говоря – Как ночь для меня — блудная неодолимая страсть, Темное, безлунное влечение к греху. Прими же потоки слез моих, Ты, из облаков изливающий воду морям! Склонись к вздохам сердца моего, Ты, склонивший небеса неизреченным Твоим обнищанием: Буду целовать пречистые ноги Твои, Отру их волосами головы моей: Их, чей шум Ева, заслышав в раю пополудни, спряталась в страхе. Грехов моих множество, судов Твоих бездну кто исследует? Души спаситель, Спаситель мой, не презирай меня, рабу Твою, ибо милость Твоя безмерна11Перевод О. Седаковой (с незначительными изменениями). Цит. по: ..................

Ни в одном из евангельских повествований, в которых рассказывается о женщинах, помазавших ноги Иисуса миром, эти женщины ничего не говорят: они молча сидят у ног Иисуса в то время, как мужчины разговаривают между собой. Поэтесса IX века вложила в уста женщины слова, которые призваны выразить ее переживания.

Вслед за многовековой экзегетической традицией, поэтесса, как кажется, представляет женщину грешницу блудницей и главный ее грех видит в «разжжении блуда невоздержанна». Следует, впрочем, отметить, что слово «блуд», включенное в славянский перевод текста, отсутствует в греческом оригинале, где греховный образ жизни женщины описан при помощи трех эвфемизмов: πολλαˆ ἁμαρτίαι («многие грехи»), οἶστρος ἀκολασίας (букв. «бешенство разнузданности», или «ярость невоздержания», что можно перевести на славянский как «разжжение невоздержания») и ἔρως τῆς ἁμαρτίας (букв. «вожделение греха», «греховное вожделение», можно понять также в смысле «греховной любви» или «любви к греху»). Следует также отметить, что поэтесса соединяет два образа: женщины-грешницы из Евангелия от Луки и женщины, приготовившей Иисуса к погребению, из Евангелий от Матфея и Марка.

В богослужебных текстах Великой Среды, когда Церковь вспоминает веречю в Вифании и предательство Иуды, женщина, помазавшая ноги Иисуса миром, многократно и настойчиво называется блудницей:

Днесь Христос приходит в дом фарисеов, и жена грешница приступивши к ногам, валяшеся вопиющи: виждь погруженную грехом, отчаянную деяний ради, негнушаемую от Твоея благости...12Триодь постная. Великая Среда. Вечерня. Стихира на «Господи, воззвах».	В сей день Христос приходит в дом фарисея, и женщина-грешница, подойдя, припадала к ногам Его, взывая: Взгляни на меня, утонувшую в грехе и отчаявшуюся из-за дел своих, но не отвергнутую Твоею благостью...
Блудница приступи к Тебе, миро со слезами изливающи на нозе Твои Человеколюбче, и смрада зол избавляется повелением твоим...13Триодь постная. Великая Среда. Утреня. Седален по 1-м стихословии.	Блудница приступила к Тебе, миро со слезами изливая на ноги Твои, Человеколюбец, и от смрада зол избавляется повелением Твоим...
Блудница в плаче вопияше Щедре, отирающи тепле пречистеи Твои нозе власы главы своея, и из глубины стенящи: не отрини мя, ниже омерзи Боже мой, но приими мя кающуюся, и спаси яко един Человеколюбец14Триодь постная. Великая Среда. Утреня. Седален по 3-м стихословии..	Блудница с плачем взывала, Милосердный, отирая с теплой верой пречистые Твои ноги волосами головы своей, и из сердечной глубины стеная: Не отринь меня и не возгнушайся мною, Боже мой, но прими меня, кающуюся, и спаси как единый Человеколюбец!
Паче блудницы Блаже, беззаконновав, слез тучи никакоже Тебе принесох...15Триодь постная. Великая Среда. Утреня. Кондак.	Больше чем блудница беззаконий совершив, слез потоков я Тебе вовсе не принес...
Яже первее блудница жена, внезапу	Прежде распутная жена внезапно

целомудренна явися, возненавидевши дела студнаго греха, и сладости телесныя, поминающи студ многий и суд мучения, егоже претерпят блудницы и сквернии...16Триодь постная. Великая Среда. Утреня. Икос.

целомудренной явилась, возненавидев дела постыдного греха и наслаждения телесные, в уме имея великий стыд и суд с последующим наказанием, которому блудники и распутные подвергнутся...

Очевидно, что в сознании церковных песнописцев основанный на Евангелии от Луки образ блудницы, пришедшей в дом фарисея, где она помазала ноги Иисуса миром, практически полностью заслонил собою тот, который был нарисован Матфеем и Марком (женщина разбивает сосуд и возливает Иисусу на голову). Лишь в некоторых деталях он соответствует образу Марии из Евангелия от Иоанна — а именно, в тех, в которых образ Марии перекликается с образом грешницы у Луки. При этом хронология события в литургическом календаре соответствует Евангелиям от Матфея и Марка, где оно помещено после упоминания о двух днях, оставшихся до пасхи. И Евангелие на вечерне Великой Среды читается от Матфея (Мф. 26:6–16). Сюжеты литургических песнопений, соответственно, расходятся с евангельским чтениям в тех же деталях, в которых Лука расходится с Матфеем и Марком.