Глава 6. Иисус на празднике кущей / «Кто жаждет, иди ко Мне и пей»

Рассказ о пребывании Иисуса в Иерусалиме на празднике Кущей завершается эпизодом, в котором продолжена тема воды живой, начатая в беседе с самарянкой:

В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен.

Многие из народа, услышав сии слова, говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид? Итак произошла о Нем распря в народе. Некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на Него рук.

Итак служители возвратились к первосвященникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его? Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек. Фарисеи сказали им: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он. Никодим, приходивший к Нему ночью, будучи один из них, говорит им: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? На это сказали ему: и ты не из Галилеи ли? рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк (Ин. 7:37–52).

Эпизод состоит из трех частей: в первой приводятся слова Иисуса о Святом Духе; во второй говорится о реакции народа; в третьей — об обсуждении действий Иисуса первосвященниками и книжниками. К обсуждаемой нами теме непосредственно относится первая часть, однако приведенное в ней изречение Иисуса ставит перед читателем несколько вопросов.

Первый: на какой текст Писания ссылается Иисус? Прямой параллели в ветхозаветных текстах мы не находим. Есть несколько выражений, близких по образному строю, например: «Слова уст человеческих — глубокие воды; источник мудрости — струящийся поток» (Притч. 18:4); «...И ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают» (Ис. 58:4). Однако ни эти, ни другие приводимые в научной литературе тексты из Ветхого Завета1Например, Пс. 77:16, 20 («Из скалы извел потоки, и воды потекли, как реки...Вот, Он ударил в камень, и потекли ручьи». См.: Daly-Denton M. David in the Fourth Gospel. P. 144–161. не дают ключа к пониманию того, откуда возник образ воды, вытекающей «из чрева» (ἐκ τῆς κοιλίας). Иисус либо цитирует какой-то текст, не известный нам, но известный Его слушателям, либо дает самую общую аллюзию на различные тексты Писания, в которых упоминается вода.

Второй вопрос связан со значением термина κοιλία («чрево»). Некоторые исследователи указывают на то, что в Ветхом Завете этот термин употребляется в значении «сердце», и, следовательно, текст можно читать так: «из сердца его потекут реки воды живой». Другие отмечают, что выражение «из чрева» является буквальным переводом с арамейского, в котором оно могло означать просто «изнутри». Третьи, имея в виду, что беседа происходила в храме Иерусалимском, связывают рассматриваемое выражение с образом воды, текущей «из-под правого бока храма» и превращающейся в широкий поток (Иез. 47:1–12)2Обзор мнений древних и современных толкователей см. в: Brown R. E. The Gospel according to John (I– XII). P. 320–324..

Иоанн Златоуст, в чьих толкованиях мы часто находим простые ответы на сложные вопросы, отмечает:

Чревом называет здесь сердце, подобно тому, как и в другом месте говорится: «и закон Твой у меня в сердце (ἐν μέσῳ τῆς κοιλίας μου)» (Пс. 39:9). Но где сказано в Писании: «У того из чрева потекут реки воды живой»? Нигде. Что же значат слова: «Кто верует в Меня, как сказано в Писании»? Здесь надобно поставить точку, так чтобы слова — «у того из чрева потекут реки» — были изречением самого Христа3Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Иоанна 51, 1 (PG 59, 335). Рус. пер.: С. 283..

Иными словами, выражение «как сказано в Писании» Златоуст предлагает понимать исключительно как относящиеся к вере в Иисуса: Он — обетованный Мессия, о Котором предсказывали ветхозаветные пророки; вера в Него — не как в пророка, а как в Мессию и Спасителя — основывается на Священном Писании; то, чему Он учит, не противоречит Писанию. В соответствии с толкованием Златоуста, смысл текста следующий: тот, кто верует в Меня в соответствии с Писанием, у того из сердца потекут реки воды живой4Затрагивая вопрос о правильной пунктуации в данном тексте, Златоуст предвосхищает научные споры ХХ века по поводу правильного понимания слов «как сказано в Писании». Обзор мнений ученых см. в: Hanson The Prophetic Gospel. P. 99–109..

Третий вопрос: насколько толкование Евангелиста соответствует смыслу, который вкладывал в Свои слова Сам Иисус? Ответ на этот вопрос следует искать в рассмотренных нами выше беседах Иисуса с Никодимом и с самарянкой. Именно в этих беседах, как мы видели, просматривается прямая связь между водой и Духом; вода трактуется как образ Духа; водное крещение интерпретируется как путь к рождению от воды и Духа. Образ духовной жажды, раскрытый в беседе с самарянкой, присутствует и в словах Иисуса, произнесенных на празднике Кущей: это та жажда, утолить которую способен только Он.

Распря, которая произошла в народе после этих слов, отражает споры вокруг личности Иисуса, о которых мы узнаем также из синоптических Евангелий. Главный вопрос в этих спорах был один и тот же: кто такой Иисус? Пророк или Мессия? На протяжении всего своего Евангелия, с самых первых его стихов, Иоанн доказывает, что Иисус — не просто пророк, но Мессия- Христос, воплотившийся Сын Божий, изначальное присущее Богу Слово, равное Отцу по божественному достоинству. К пониманию этой истины на протяжении всего Евангелия приходят разные персонажи: Андрей, брат Симона Петра (Ин. 1:41); Филипп (Ин. 1:45); другие ученики (Ин. 2:11); жители самарийского города (Ин. 4:42); исцеленный слепорожденный (Ин. 9:35–38); Фома (Ин. 20:28).

Параллельно перед нами проходит чреда лиц, которые отказываются уверовать в Иисуса. Прежде всего, это первосвященники и фарисеи, укрепляющиеся в своих негативных чувствах по отношению к Иисусу с каждым новым совершённым Им чудом, с каждой новой беседой. Аргумент против мессианского достоинства Иисуса, озвученный в ходе распри, происшедшей в народе, и повторенной в споре между первосвященниками и фарисеями, сводится к тому, что Мессия не может прийти из Галилеи: согласно пророчеству (Мих. 5:2), Он должен происходить из Вифлеема Иудейского. Участникам спора не известно, что Иисус родился в Вифлееме; известно только, что Он пришел из Галилеи. Этого достаточно, чтобы отвергнуть Его мессианские притязания.

Спор фарисеев об Иисусе стал реакцией на слова служителей: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек». Эти слова, в свою очередь, отражают впечатление непредвзятых слушателей на поучения Иисуса. Подобную же реакцию отмечают синоптики: «И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7:28–29); «И дивились учению Его, ибо слово Его было со властью» (Лк. 4:32). Вероятно, на слушателей производило впечатление не только то, чтó Иисус говорил, но и кáк Он это говорил. Особое внимание обращали на отличие Его речи от привычной для слушателей манеры речи, свойственной иудейским раввинам — книжникам и фарисеям.

В споре фарисеев об Иисусе участвует «Никодим, приходивший к Нему ночью». Будучи знаком с Иисусом и, вероятно, будучи под впечатлением от беседы с Ним, он пытается воздействовать на фарисеев и призвать их к прямому диалогу с галилейским Учителем. Их, однако, такая перспектива не интересует. Они уже приняли для себя решение о том, что Он — не Мессия и не пророк. Осталось только дождаться случая, чтобы осуществить план, который созрел у них еще до праздника Поставления кущей. План заключался в том, чтобы убить Иисуса (Ин. 5:16; 7:1).

В современных изданиях Нового Завета рассказ о споре фарисеев с Никодимом заканчивается фразой: «И разошлись все по домам» (Ин. 7:53). Фраза отсутствует в большинстве древних греческих рукописей, в которых отсутствует также рассказ о женщине, взятой в прелюбодеянии (Ин. 8:1–12). Об этом рассказе и о причинах его отсутствия в древних рукописях мы скажем в следующей главе.

* * *

Праздник кущей, «свято чтимый у евреев»5Иосиф Флавий. Иудейские древности 8, 4, 1. С. 328., был связан с воспоминанием о блуждании Израильского народа по пустыне. По времени (конец сентября — начало октября) он совпадал со сбором урожая и началом сезона дождей. Молитва о дожде была основный темой молитв, звучавших на празднике Кущей. 

Отмечался он с особой торжественностью. В течение семи дней каждое утро торжественная процессия отправлялась по юго-восточной стороне Храмовой горы к источнику Гихон, вода которого наполняла бассейны купальни Силоам. Там священник наполнял водой золотой кувшин в то время, как хор многократно повторял слова: «И в радости будете почерпать воду из источников спасения» (Ис. 12:3). Затем процессия, участники которой держали в руке связку из миртовых и ивовых ветвей, под пение псалмов двигалась к храму и обходила вокруг жертвенника, а священник выливал воду в серебряную воронку, откуда она вытекала на землю. На седьмой день праздника процессия обходила жертвенник семь раз6Brown R. E. The Gospel according to John (I–XII). P. 326–327..

Праздник кущей упоминается в книге пророка Захарии, в которой предсказывается наступление дня Господня и пришествие Мессии. Книга включает пророчество о торжественном входе Мессии в Иерусалим: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9:9). Далее она срдержит пророчество, которое также будет цитироваться Евангелистами: «А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах. 12:10). Пророк обещает, что «в тот день откроется источник дому Давидову и жителям Иерусалима для омытия греха и нечистоты... И будет в тот день, живые воды потекут из Иерусалима, половина их к морю восточному и половина их к морю западному: летом и зимой так будет» (Зах. 13:1; 14:8). Наконец, говорится о том, что «все остальные из всех народов, приходивших против Иерусалима, будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу, и для празднования праздника кущей» (Зах.14:16).

Символика воды играет существенную роль и в Книге пророка Захарии, и в церемониях, сопровождавших праздник Кущей. Слова Иисуса, обращенные к участникам торжеств в последний день праздника, созвучны этой богатой символике. В то же время они превращают ее в прообраз той благодати Святого Духа, которая придет на смену ветхозаветному культу с его жертвоприношениями, церемониями и праздниками.

В проповеди Иисуса, как она описана в четвертом Евангелии, происходит последовательный демонтаж того, что является несущей конструкцией религии Ветхого Завета. Эта проповедь — «непрерывная атака на все, что в иудаизме более всего ценилось»7Ashton J. The Gospel of John and Christian Origins. P. 142.. Иисус предлагает разрушить «храм сей» — главную святыню Израильского народа — и в три дня воздвигнуть «храм тела Своего» (Ин. 2:19–21). Он говорит о том, что Богу надо поклоняться не на горе Гаризим и не в Иерусалиме, а «в духе и истине» (Ин. 4:21–23). Он считает возможным нарушать субботу (Ин. 5:16–17). Манну небесную, которой Моисей питал Израильский народ, Он предлагает заменить на Свою плоть (Ин. 6:53–58). 

Ветхозаветные Писания для Него ценны постольку, поскольку они свидетельствуют о Нем (Ин. 5:39). Он ставит Себя выше наиболее почитаемых персонажей иудейской традиции — Авраама (Ин. 8:58), Иакова (Ин. 4:12) и Моисея (Ин. 5:46); к этому списку синоптические Евангелия добавляют пророка Иону и царя Соломона, в отношении которых Иисус утверждал, что Он «больше» их (Мф. 12:41–42; Лк. 11:31–32).

Мы еще раз видим, как Иисус создает новую религию на обломках старой. При этом ветхозаветная религия не упраздняется: все ее наиболее существенные элементы превращаются в прообразы новозаветных реальностей. Для христианской традиции Ветхий Завет навсегда останется тем священным основанием, фундаментом, на котором после демонтажа старой конструкции будет возведена новая. Эта новая конструкция не будет привязана к конкретному месту и не будет создаваться как храм для одного народа. Она станет храмом, двери которого открыты для каждого и в который люди «из всех народов... будут приходить из года в год для поклонения Царю, Господу Саваофу».