Глава 3. Другие галилейские притчи / Два должника
Притча о двух должниках в Евангелии от Луки является частью повествования о женщине-грешнице, которая пришла в дом фарисея, где Иисус возлежал за трапезой, — пришла, чтобы помазать Его ноги драгоценным миром. У Луки этот эпизод относится к галилейскому периоду служения Иисуса. Сходный по содержанию эпизод имеется в Евангелиях от Матфея и Марка, но там он отнесен к последним дням земной жизни Иисуса и происходит в Вифании, близ Иерусалима, в доме некоего Симона прокаженного (Мф. 26:6–7; Мк. 14:3). Еще один похожий эпизод приведен в Евангелии от Иоанна: там действие происходит тоже в Вифании, но в доме Лазаря, и ноги Иисуса помазывает Мария, сестра Лазаря (Ин. 12:1–8).
В вопросе о том, описан ли во всех четырех Евангелиях один и тот же случай, или два разных, или три, ученые расходятся. Имеется четыре основных версии: 1) все евангелисты описывают один и тот же случай, но разногласят в деталях1Такого мнения придерживается, в частности, Ч. Додд, считающий, что различные вариации одной и той же истории возникли в устной традиции. См.: Dodd C. H. Historical Tradition in the Fourth Gospel. P. 162–173.; 2) один случай описан у синоптиков, другой у Иоанна2Такого мнения придерживается Иоанн Златоуст (Толкование на святого Матфея-евангелиста. 80, 1): «У трех евангелистов, мне кажется, говорится об одной и той же; у Иоанна же — о другой некоторой чудной жене, сестре Лазаря…» (PG 58, 723. Рус. пер.: С. 801).; 3) один описан у Луки, другой у Матфея, Марка и Иоанна3Такого мнения придерживается блаженный Августин (О согласии евангелистов. 2, 79. PL 34, 1154–1155. Рус. пер.: С. 199– 200), доказывая, что у Луки описан один эпизод, а у Матфея, Марка и Иоанна другой; при этом он утверждает, что в обоих случаях действующим лицом была одна и та же женщина, Мария, сестра Лазаря: в первый раз она помазала миром только ноги Иисуса в Галилее, во второй раз — сначала Его ноги, а потом голову в Вифании.; 4) в четырех Евангелиях речь идет о трех разных случаях — первом у Луки, втором у Матфея и Марка, третьем у Иоанна4К такому пониманию склоняется Ориген (Комментарии на Евангелие от Матфея. 77. GCS 38/2, 181–182)..
Мы считаем наиболее убедительной третью точку зрения, однако ее подробное обоснование выходит за рамки нашей темы, поскольку здесь мы говорим о притчах Иисуса, а притча имеется только в одном из четырех рассказов: в рассказе Луки о женщине-грешнице. Укажем лишь на наиболее очевидные отличия рассказа Луки от рассказов других евангелистов: 1) у Луки действие происходит не в Вифании, а в Галилее и 2) не в последние дни земной жизни Иисуса, а намного раньше; 3) женщина помазывает не голову Иисуса (как у Матфея и Марка), а Его ноги (как у Иоанна); 4) действие происходит в доме Симона фарисея, а не Симона прокаженного (как у Матфея и Марка); 5) женщина обозначена как грешница (о чем другие евангелисты не говорят); 6) она обливает слезами ноги Иисуса и отирает их волосами (эта деталь отсутствует у других евангелистов); 7) на ее поведение реагирует не Иуда (как у Иоанна) и не ученики (как у Матфея), а фарисей; 8) история содержит диалог между фарисеем и Иисусом (чего нет у других евангелистов); 9) в истории отсутствует диалог между Иисусом и учениками; 10) отсутствует упоминание о том, что своим действием женщина приготовила Иисуса к погребению; 11) в конце рассказа Иисус обращается напрямую к женщине (чего Он не делает в повествованиях других евангелистов), причем происходит это дважды.
Ввиду того, что рассказ Луки достаточно сильно отличается от повествований других евангелистов и что только он содержит интересующую нас притчу, в данной главе мы рассмотрим его изолированно от других аналогичных повествований. При этом рассказ необходимо рассмотреть целиком, поскольку притча является его составной частью:
Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег. И вот, женщи на того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница.
Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим.
Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил.
И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отёрла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с Ним начали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди с миром (Лк. 7:36–50).
Рассказ можно условно разделить на четыре части: повествование о женщине и о первоначальной реакции фарисея на ее действия; диалог, содержащий притчу о двух должниках; толкование этой притчи в форме диалога с Симоном; диалог с женщиной и реакция возлежащих.
Хозяин трапезы сначала назван неопределенно: некто из фарисеев. Имя фарисея возникает лишь впоследствии, в обращении к нему Иисуса. На протяжении всей евангельской истории фарисеи составляли оппозицию Иисусу. Тот факт, что он принимает приглашение одного из них на обед, говорит о готовности Иисуса к диалогу с любым человеком, в том числе из числа Своих противников. Жестко обличая фарисеев как группу, партию, школу, называя фарисеев лицемерами, безумными и слепыми, порождениями ехидниными (Мф. 23:13–33), Иисус не распространял эти эпитеты на всех без исключения представителей данной группы. Впрочем, эпизод, рассказанный Лукой, относится к тому периоду жизни Иисуса, когда Его конфликт с фарисеями еще не вступил в завершающую стадию.
Женщина, помазавшая ноги Иисуса миром, в Евангелии от Луки дважды названа грешницей (ἁμαρτωλός). Этот термин по отношению к женщине мог быть употреблен только в том смысле, что она была блудницей, поскольку термин относится к ее образу жизни в целом, а ни один другой образ жизни не мог быть обозначен таким термином. Именно в этом смысле термин «грешница» понимается большинством древних толкователей. Амфилохий Иконийский (IV век) пишет:
…Фарисеи, видя, как Он ест с мытарями, роптали, не понимая этого… Соединивший Закхея мытаря со словесным апостольским стадом, Сам и грешную блудницу, сотворившую бесчисленные злодеяния, выхватив из пасти диавола, как ягненка, отдал в прекрасный овечий двор… И вместе с фарисеями пищу вкушает, и мытарей от Себя не отвергает, и блудниц допускает, и с самарянкой беседует, и хананеянку слова удостаивает, и кровоточивой край одежды подает5Амфилохий Иконийский. О жене-грешнице, помазавшей Господа миром. 2 (PG 39, 69)..
Как мы сказали выше, только в рассказе Луки женщина обливает ноги Иисуса слезами и целует их. Эта деталь придает всему повествованию ту особую эмоциональную окрашенность, которая не может не сказаться на восприятии притчи о двух должниках.
Сама притча отличается краткостью и емкостью, контрастируя со многими другими притчами из Евангелия от Луки. Здесь нет ни развернутого сюжета, ни большого количества действующих лиц. Образ двух должников будет использован также в притче о немилосердном заимодавце (Мф. 18:23–35), однако там он выполняет иные функции. Две указанные притчи представляют пример того, как один и тот же образ в зависимости от контекста может быть использован для разных целей.
Долг первого человека из рассматриваемой притчи составляет внушительную сумму, соответствующую заработной плате поденного рабочего за пятьсот дней труда. Долг второго — в десять раз меньше, однако и это не символическая сумма. Заимодавец прощает долг обоим, и на этом сюжетная часть притчи заканчивается. Дальше начинается ее толкование путем наложения на ситуацию, имеющую место в реальной жизни. Прямое обращение к фарисею как одному из прототипов притчи, не оставляющее ему никакого пространства для альтернативного толкования, напоминает обращение пророка Нафана к Давиду: ты — тот человек (1 Цар. 12:7). Однако если Нафан приходил к Давиду, чтобы обличить его в тяжком грехе, то здесь мы имеем дело с иной ситуацией: Иисус приходит в дом фарисея и реагирует не столько на его поведение, сколько на его образ мыслей.
Именно этот образ мыслей Иисус обличал в полемике с фарисеями — и чем дальше, тем более жестко. Фарисеи воспринимали праведность, святость прежде всего как выполнение суммы внешних предписаний, которое в их глазах возвышало их над обычными людьми, отделяло от черни. К грешникам у них было отношение презрительное, особенно же к мытарям и блудницам, которые в их глазах символизировали порок (надо сказать, не безосновательно).
Непонятно, как женщина, известная своим греховным образом жизни, оказалась в доме фарисея. Она, конечно, не была среди приглашенных. Можно лишь предположить, что она следовала за Иисусом и вошла в дом вместе с другими сопровождавшими Его лицами, мужчинами и женщинами. Она не могла претендовать на место за столом и села у ног Учителя, в то время как Он трапезовал и беседовал с хозяином.
Из слов Иисуса выясняются дополнительные подробности: хозяин, пригласив Иисуса в дом, не оказал Ему обычные знаки уважения — не подал воды на ноги, не возлил елей на голову, даже не поприветствовал традиционным целованием. Женщина, напротив, не только помазывала миром ноги Иисуса, но и непрестанно целовала их, что было знаком сильной любви, искреннего чувства и глубокого раскаяния.
Любовь и прощение — вот главные темы притчи. Из слов Иисуса не совсем понятно, что чему предшествует и что за чем следует. С одной стороны, говорится о прощении как следствии любви, с другой — о любви как следствии прощения. О женщине сказано, что грехи ее прощаются за то, что она возлюбила много. К фарисею же относятся слова: кому мало прощается, тот мало любит. Взаимозависимость между любовью и прощением такова, что она может действовать в обе стороны: любовь может быть как причиной, так и следствием прощения; и прощение, в свою очередь, может как предшествовать любви, так и следовать за ней.
Поведение фарисея свидетельствует о том, что встреча с Иисусом не произвела в его душе никакого переворота. Мы не знаем, почему он вообще пригласил Иисуса в свой дом: возможно, ему было интересно лично пообщаться с Учителем, о Котором он был наслышан; возможно, подобно другим фарисеям и книжникам, он имел намерение испытать Его, уловить в словах. Как бы там ни было, в жизни фарисея, насколько можно судить по евангельскому рассказу, ничего не изменилось. Он принял Иисуса как одного из многих гостей, которые бывали у него дома, оказал Ему скупое гостеприимство и отпустил, ничему, по-видимому, не научившись из общения с Ним.
Для женщины-грешницы, напротив, встреча с Иисусом означала полный внутренний переворот. Все ее поведение показывает, что она откликнулась на призыв, который часто звучал из уст Иисуса: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Вряд ли она задавала вопрос о том, что за Царство Небесное Он проповедует: своим женским чутьем, которое не притупилось у нее, несмотря на греховный образ жизни, она ощутила присутствие в Нем того нового измерения, которое открывалось благодаря Его проповеди и Его личности. Ее покаяние было искренним и глубоким: оно означало перемену образа мыслей и образа жизни. Мы не знаем ничего о дальнейшей судьбе этой женщины, но можем предположить, что она оставила свое прежнее занятие.
По мере развития сюжета мы видим, как внимание Иисуса постепенно переключается с хозяина трапезы на женщину, сидящую у Его ног. Вначале, возлежа за трапезой у фарисея, Он беседует только с ним. В какой-то момент Он поворачивается к женщине, но продолжает беседовать с фарисеем (выражение, переданное в Синодальном переводе словами обратившись к ней, буквально означает «повернувшись к ней»). Наконец, Он обращается напрямую к женщине и повторяет слова, которые произносил и в других случаях: Прощаются тебе грехи твои (Мф. 9:2; Мк. 2:5; Лк. 5:20).
Эти слова всякий раз вызывали у фарисеев негодование. Но если в других случаях Иисус реагировал на возмущение окружающих и объяснял Свои действия, то сейчас Он никак не реагирует. Он как бы не замечает окружающих и продолжает говорить с женщиной, произнося еще одну фразу, которую нередко слышали от Него исцеляемые: Вера твоя спасла тебя (Мф. 9:22; Мк. 5:34; 10:52; Лк. 8:48; 17:19; 18:42).
Притча о двух должниках созвучна по смыслу другой притче, которую Иисус произнесет позже: о мытаре и фарисее (Лк. 18:9–14). Там фарисею будет противопоставлен мытарь — другой представитель наиболее презираемого класса людей. Характерно, что фарисей не будет полностью осужден: будет лишь сказано, что мытарь вышел из храма оправданным… более, нежели тот. Точно так же в притче о двух должниках тот, которому прощен крупный долг, более возлюбит заимодавца, чем тот, которому прощен меньший долг, однако не говорится, что он вообще не возлюбит его.
Притча о двух должниках в конечном итоге говорит о том, что Бог готов простить всякого человека: и грешника, и того, кто считает себя праведником. И тому и другому Он может позволить начать жизнь с чистого листа6Бломберг К. Интерпретация притчей. С. 198.. При этом тот, кому больше прощено, может оказаться более способным к вере, покаянию и исправлению, чем тот, кому прощено меньше.
Классическим примером такого покаяния и радикального изменения образа жизни является Мария Египетская (V век). Согласно житию, Мария в молодости была блудницей и в течение многих лет вела порочную жизнь. Однажды она отправилась в Иерусалим на праздник Воздвижения Креста. В Иерусалиме она хотела посетить храм Гроба Господня, но какая-та таинственная сила удерживала ее и не давала войти в храм. Осознав свою греховность, Мария тотчас оставила мир, ушла в пустыню и провела сорок семь лет в строжайшем воздержании и непрестанной молитве. Единственным человеком, который после этого встречался с ней, был инок Зосима: он и поведал миру о ее подвигах. Под конец жизни Мария достигла такой степени святости, что во время молитвы поднималась на воздух, переходила реку по воде и цитировала наизусть Священное Писание, которого никогда до того не читала.
Житие Марии Египетской, составленное в VI веке Софронием Иерусалимским, пользовалось чрезвычайной популярностью на христианском Востоке на протяжении многих веков. По сей день оно читается за православным богослужением ежегодно в дни Великого поста.