Книга первая / Глава IV / Следует опровержение Евномиева зломнения

Непонятлив глупый еретик, ибо разве вообще «в злохудожную душу может войти премудрость» (Прем.1:4)? Или что, скажи мне, может быть злохудожнее таковых, кои, по написанному, от истины слух отвращают и поспешно обращаются к басням собственных измышлений (2Тим.4:4), дабы говорящие не от Божественного Писания справедливо услышали бы: «люте прорицающим от сердца своего» (Иез.13:3), «а не от уст Господних» (Иер.23:16)? Ибо кто, говорящий от уст Господних, «речет анафема Иисуса» (1Кор.12:3)? А это делают некоторые, бесстыдно попирающие догматы благочестия и, как сказал некто из святых пророков, «вся правая развращающии» (Мих.3:9); ибо говорят, что другое есть природное и внутреннее в Боге и Отце Слово и другое опять – названное Сыном и Словом, – и в доказательство своего, как думают мнения, вернее же – необузданного нечестия, приводят слова Господа нашего Иисуса Христа в беседах к иудеям: «вем Отца и Слово Его соблюдаю» (Ин.8:55), и кроме того, сказанное к Нему от Отца: «из чрева прежде денницы родих Тя» (Пс.109:3). Изрыгая яд от своего отца (дьявола), они толкуют это так: если говорящий есть другой, отличный от того, с кем беседует он, а беседует Отец с Сыном посредством слова, то, следовательно, другое, отличное от Него, есть природное (внутреннее) Слово – То, в Коем (чрез Коего) Отец вел беседы. И еще: если Сам, говорит, Сын негде удостоверил, что Он соблюдает Слово Отца, то как же наконец соблюдающий не будет другим, отличным от соблюдаемого?

Но отвечать против всего этого, думаю, нисколько не трудно, так как Господь «даст глагол благовествующим силою многою» (Пс.67:12). Тем, кои страдают таковым неразумием, подобало вспоминать (слова) говорящего (мудреца): «о оставившии пути правыя, еже ходити в путех тьмы» (Притч.2:13), – а нам следует взывать к Тайноводцу на небесах: «отврати очи, еже не видети суеты» (Пс.118:37). И действительно, суета и болтовня, и ничто другое, есть их невежественное пустословие. Ведь не как имеющий в Себе какое-либо другое (отличное от Себя) Слово Отца Сын говорил, что соблюдает слово Отца, – и отнюдь не утверждал, что пришел к нам, приведя (с Собою) как бы некоего руководителя, но как единственное Слово, по природе существующее в Отце и со Своей стороны также имеющее в Себе Отца, без всякого посредства кого-либо другого: «Аз», – говорит, – «в Отце и Отец во Мне» (Ин.10:38), – не природное (внутреннее) и не другое какое Слово, но «Отец во Мне.» Как же надо понимать сказанное Им к иудеям, вполне законно спросит нас кто-либо? На сие выскажем те истины, кои приходят нам на ум. Спаситель учил непослушнейший народ Иудейский и, мало-помалу отвлекая слушателей от подзаконного богослужения, часто возглашал: «Аз есмь истина» (Ин.14:6), как бы так говоря: свергните с себя подзаконное ярмо, примите богослужение в духе, да прейдет наконец сень, да удалится прообраз – воссияла истина. Но не всем казалось, что Он поступает правильно, устраняя заповеди Моисея и приводя к истиннейшему (учению), так что некоторые уже и вопияли: «если бы человек сей был от Бога, не нарушал бы субботу» (Ин.9:16), что было прямым обвинением во грехе Неведавшего его. Отвечая на такие безумства иудеев, Он говорит без всякой похвальбы и смиренно и прикровенно желает научить, что не ведавший греха Сын не мог совершать чего-либо помимо благоугодного Богу и Отцу, чтобы, говоря яснее: «Я не знаю греха», снова не возбудить их к побиению Его камнями; ибо тотчас же, воспламеняясь гневом, стали нападать на Него, говоря: «Богу Одному свойственно не согрешать, Ты же, будучи человеком, не говори подобающего Одному только Богу». Это в другой раз сделали, говоря, что справедливо побить Его камнями, потому что, будучи человеком, делает Себя Богом (Ин.10:33). Спаситель же прикровенно, как ставший человеком и вместе с подзаконными быв под законом, сказал, что Он соблюдает Слово Отца (Ин.8:55), говоря этим как бы так: «Отнюдь не преступлю Я воли Отца – грех состоит в преступлении Божественного закона, а Я не ведаю греха, будучи по природе Богом, – так уча, Я не оскорбляю Отца». Впрочем, никто да не укоряет Того, Кто Законодатель по природе, а по причине уподобления с нами был Исполнителем закона. А знает Он Отца, говорит, не просто, подобно как мы, только это одно и ничего более, так как был Бог, но утверждает, что из того, что Он есть Сам, Он разумеет природу Отца. Поелику же Он знал, что Родивший не может подвергаться изменению, то знал, очевидно, и то, что и Сам Он неизменяем (как Рожденный) от Неизменяемого Отца. А о том, что не знает изменения, разве можно бы сказать, что оно погрешает чем-либо, а не наоборот – неизменно пребывает в преимуществах своей природы?

Итак, напрасно мнение или даже обвинение иудеев, думавших, что Сын мыслит нечто другое помимо воли Отца; ибо Он соблюдает, как говорит, Слово Его и по самой природе Своей не может грешить, так как знает Он, что Отец не может потерпеть сего, Коему Он как Истинный Сын единосущен.

Но так как для возражения против этого они пользуются и изречением: «из чрева прежде денницы родих Тя» (Пс.109:3), то также и ввиду этого нам подобает раскрыть учение благочестия. Потому только, что так говорит Отец к Сыну, отнюдь еще нельзя думать, что существует в Нем природное (внутреннее) Ему Слово, а Сына надо представлять другим некиим, отличным от Того (внутреннего Слова). Но прежде обратим свое внимание на то, что пророк, говоривший тайны духом, представляет нам лице Сына и вводит Его слышащим от Отца: «Сын Мой еси Ты» (Пс.2:7) и следующее за сим. Построенное человекообразно, изречение это отнюдь не вынуждает нас представлять два Слова, но, объясняя неизбежность такого образа речи применением к нам, мы со всею справедливостью должны обвинять за это немощность своей собственной природы, не имеющей ни слов, ни умосозерцаний, кои могли бы точно выражать превышающие нас тайны или были бы в состоянии с полным совершенством разъяснять (непостижимые) свойства Божества. Мы должны признать, что Божественная природа превышает наш ум и наше слово, так что речь о ней (Божественной природе) необходимо понимать не так, конечно, как говорится, но как подобает ей и как требует она. А если некие из нечестивых еретиков думают, что мы несправедливо злоупотребляем такими словами, и не дозволяют возвышаться над человекообразностью таких изречений, то справедливо должны выслушать (следующее): пусть мыслится подобно нам и Рождающий Отец, да не отрицаются у Него чрево и страдания при рождении, ибо говорит Сыну: «из чрева родих Тя.» Но быть может совсем наоборот, – скажут, что по подобию с нами здесь обозначается подлинное рождение Сына Отцем. Так пусть благочестиво разумеется и то изречение, хотя и говорится человекообразно, – и таким образом разрешается терпкое их и нечестивое возражение.

Достаточно, как думаю, и сего. Но так как мы предположили измышленные вследствие их закоснелости возражения, как бы некую толпу неприятелей, отогнать правотою благочестивых догматов, то и противопоставим им опровержения, предлагая им (догматы) в соответствующем каждому возражению (еретиков), порядке и сильнейшими доказательствами вооружим на них всегда побеждающую истину. При этом опять возражение со стороны тех (еретиков) будет поставлено прежде опровергающих его доказательств, как побуждающее подвергать предмет точнейшему исследованию и, наподобие стремительно текущего потока, увлекающее читателей с полной охотой узнавать опровержение (возражения).