Книга четвертая / Глава V / О празднике кущепоставления, что он означает восстановление надежды, подобающей святым, и оживление из мертвых; предлежит изречение: «Был же близко праздник иудеев – кущепоставление»

Ин.7:1–2. И по сих хождаше Иисус в Галилеи, не хотяще бо во иудеи ходити, яко искаху Его иудеи убити. (Бе же близ праздник иудейский почтение сени)

«После сего», говорит, сказанного и сделанного опять с большею охотою пребывал Христос в Галилее. На это, думаю, и указывает выражение: «ходил». Но показывает, что пребывание у них (галилеян) было для Него не добровольным, но, напротив, происходило по необходимости, присоединяя и причину этого, ибо, говорит, хотели «Его убить иудеи». Поэтому Он удалился к иноплеменникам и на продолжительное время, отказываясь «во Иудее ходить». Но также и этим, полагаю, Израиль обвинялся в великом упорстве, если находиться у язычников оказывалось (для Христа) гораздо лучше, чем жить у него (Израиля). Это возвещено пророком Иеремиею: «Покинул Я дом Мой, оставил наследие Мое, дал возлюбленную душу Мою в руки врагов ее» (Иер.12:7). Быть Христу вне дома Своего ради нечестия преследователей и переселиться к галилеянам – разве это не есть очевидное отдание Им Своей души в руки врагов ее? Враги Христу язычники как рабствующие другому (господину) и поклоняющиеся твари вместо Творца, потому что еще не приняли веры в Него. Также и этому научит ясно Сам Он в словах: «Кто не со Мною, тот против Меня» (Лк.11:23). Но всякий, думаю, скажет, что прежде истинного Богопознания и веры язычники не суть со Христом, следовательно, они были против Него и потому находились в ряду врагов. Если же это так и для всех очевидно, то у израильтян господствовала такая мерзость, что вращаться среди врагов оказывалось (для Христа) гораздо лучше и жить с теми, с кем всего менее подобало, приятнее, чем, как это следовало бы и было бы более прилично, у сородичей по плоти, в качестве таковых долженствовавших даже любить Его. Таким образом, весьма справедливо переселялся Христос к язычникам, как бы уже самим делом говоря, что если они не перестанут преследовать и своим безумием останавливать Благодетеля, то совсем отдаст Себя внешним и к язычникам переселится Христос.

Это, думаем, открывается как из самого дела, так опять и посредством древнейшего прообраза можем видеть, что Он угрожал удалением Своим из Иерусалима.

Так, когда Он определял законы о жертвах, как написано в книге Левит, предначертав, как бы в образе Христа, приносить тельца и всесожжение в дар Господу (Лев.1и дал.). И иначе еще изображает Его, говоря: «Если же от овец дар свой Господу (принесешь), и от ягнят и козлищ во всесожжение, то именно мужеский пол без порока пусть принесет и заколют его, с боку жертвенника к северу пред Господом» (Лев.1:10–11). Необходимо исследовать, как и здесь нам изображается тайна о Христе.

Сначала, думаю, надо сказать о положении самого храма Иерусалимского и Божественного жертвенника, дабы таким образом мы уразумели, что может означать, что жертва закалалась не прямо против жертвенника, но обращалась к северу. Ведь страна Иудейская лежит в южных частях земли, храм был обращен к востоку и его вход освещался первыми лучами солнца. Но и самый Божественный жертвенник был сооружен прямо против святилища, как бы пред взором Бога, и входившим с востока показывал сначала свою переднюю сторону, а два бока его смотрели – один на юг, другой на север. Что это было именно так, как мы сказали, в этом можешь удостовериться, узнав находящееся у пророка Иезекииля. Когда он поучал о смерти Фалтия, очевидно посредством духовного созерцания, говорил так: «И видел я, и вот как бы двадцать пять мужей – спины их к храму Господню (обращены), а лица их против (к востоку), и они поклонялись на восток солнцу» (Иез.8:16, 11:13). Если же поклоняющийся восходящему солнцу имел храм на задней стороне своего тела, то разве не необходимо представлять лицо его обращенным к востоку? Соответственно этому имел положение и вид и сам Божественный жертвенник, как сказали мы. Итак, как храм сам, так и жертвенник были обращены лицом на восток, два бока – один на юг, другой к северу, а остающаяся еще сторона, которая считается заднею, смотрела на запад. Если же это было так, то лежащею к самому северу окажется соседняя с Иудеею Галилея, то есть страна язычников, по написанному: «Галилея язычников» (Ис.9:1; Мф.4:15). А как Господь наш Иисус Христос после спасительного страдания имел удалиться из страны Иудейской и прийти в Галилею, то есть к Церкви из язычников, то и прообразовательно приносившаяся жертва закалалась с боку жертвенника, чтобы она смотрела к северу, согласно сказанному Псалмопевцем о Христе: «Очи Его на язычников взирают» (Пс.65:7).

Поелику же блаженный Евангелист говорит, что Он отказывается быть вместе с иудеями, так как они хотели Его умертвить, то к сказанному присоединим, что это удаление Христа мы не должны считать за трусость или обвинять за это в немощи Того, Кто все может, но должно относить это к целям Домостроительства, ибо не преждевременно, но в свое время надлежало Ему претерпеть крест за всех.

Ин.7:3–5. Реша убо к Нему братия Его: прейди отсюду и иди в Иудею, да и ученицы Твои видят дела, яже твориши: никто же бо что в тайне творит, и ищет сам (в) яве быти: аще сия твориши, яви Себе мирови. Ни братия бо Его вероваху в Него

Еще не зная поселившееся во святой плоти Бога Слово и в то время, когда говорили это, не ведая, что Оно стало человеком, почитавшиеся за братьев Спасителя имеют еще малые о Нем представления и думают гораздо ниже присущей Ему благодати и достоинства, так как не замечали ничего более других, но вводились в обман общими о Нем мнениями, считали и Его действительно родившимся от отца Иосифа и не видели сокровенной стороны тайны. Так как Христос, вероятно, творил тайно много чудес в Галилее, то они и убеждают Его искать пустой славы и как какое-то великое дело советуют принимать удивление зрителей, как будто бы Он каждый раз желал совершать чудеса ради одного только того, чтобы только казаться досточудным для зрителей и украшаться человеческими похвалами, подобно честолюбцам. Смотри, как советуют Ему идти «в Иудею» и в ней всего более чудотворить, не для того, чтобы уверовали в Него «ученики Его», но «да видят дела, которые творил». Если, говорят, хочешь, чтобы Тебя знали, – это значит быть «в яве», – то не будь тайным чудотворцем и, отличаясь силою все совершать, не избегай «явности», ибо таким образом Ты станешь известен «миру» и достославен у зрителей.

Такова была речь их. И премудрый Евангелист благоусмотрительно замечает, что еще «не уверовали в Него братья Его». И действительно, весьма было бы странно при столь пустых словах их признавать их уже получившими о Нем чрез веру богоприличное познание. Но тогда они говорили мудро, как неверовавшие еще. Когда же уверовали, уразумев великую о Нем тайну, то возвысились до такого богопочтения и добродетели, что названы были даже Апостолами и приобрели отменное благоговение. Находишь и это предвозвещенным посредством пророческого гласа. Так, блаженный Иеремия как бы к Господу нашему Иисусу Христу говорит: «Потому что и братья твои и дом отца твоего – и они отвергли тебя, и они возопили, позади тебя собрались: не верь у них (тому), что (если) будут говорить тебе хорошее» (Иер.12:6), ибо братья, до восприятия веры отвергавшие Его и пытавшиеся даже едва не обвинять Его посредством вышеприведенных нами слов, собрались чрез веру и изрекают хорошее о Нем, принося пользу и другим и подвизаясь на учение о вере. Весьма предусмотрительно назвав братьями, пророк благополезно присоединяет: «дом «отца» твоего», дабы и они не считались родившимися от Святой Девы (но являются братьями Господа) только лишь как (рожденные) от одного отца Иосифа.

Ин.7:6. Глагола убо им Иисус: время Мое не у прииде, время же ваше всегда есть готово

Прикровенна всегда Спасителя речь, ибо так и написано о Нем, что «и будет человек скрывающим слова свои» (Ис.32:2). А что Он делал это для пользы (слушателей), кто из благомыслящих не скажет этого? Итак, «еще не время»полной явности и неприкровенного объявления для всех, так как иудейский ум еще не созрел для такого разумения, чтобы без гнева и ярости быть в состоянии вместить слова Мои. Но также и миру явить Себя теперь отнюдь не позволяет время, так как иудеи еще не совсем отступают от благодати и не настолько вознеистовствовали на Меня, чтобы Мне уже надобно было наконец переселиться к другим. Вот почему и говорит, что «время» Его «еще не настало», а их время настало и всегда находится в «готовности». Это потому, говорим, что для вращающихся в мире можно совершать угодное им, так как для них нет необходимости, препятствующей или призывающей к совершению или несовершению какого-либо дела в известное время, как, без сомнения, это было со Христом. Притом жизнь пожелавших вращаться в мире отличается некоторым послаблением и может быть свободною от тягчайших забот, представляя всегда как бы готовое и удобное время к удовольствиям и пользующимся ею дозволяя легко ходить, куда ни захотят.

Итак, в делах, подлежащих необходимости (Божественного) благопромышления, не всякое время бывает удобно для совершения того, что надо, но такое, какое подобает каждому делу и какого потребует природа предмета. Избравшему же своевольную (мирскую) жизнь не будет предстоять ничего такого. Напротив, вполне готов и совершенно свободен для них путь, по которому бы они ни пожелали идти.

Ин.7:7. Не может мир ненавидеть вас, Мене же ненавидит, яко Аз свидетельствую о нем, яко дела его зла суть

Весьма милостиво обличает Спаситель братьев, еще и теперь имевших более мирское настроение и расположение, и дает как бы второй, искусно составленный, ответ, в котором показывает, что они не только не знают, кто есть Он по природе, но и еще столь далеки от любви к Нему, что предпочитают вести себя согласно с возлюбившими мирскую жизнь, а не добродетельную. И действительно, странно бы было, если Он со всеми другими беседовал о полезном, устраняя здесь всякую прикровенность, а считавшимся за братьев Его не сообщал бы в тем большей и высшей мере того, от чего они могли получать не малую пользу, имея уже возможность познавать Вождя премудрости.

Обычай был у Спасителя Христа: воспользовавшись иногда благовременным предлогом, Он составлял для слушателей длинные наставления. Итак, всегда, говорит, мило каждому сродное ему и сходство нрава удивительным образом приводит к дружбе: «мир вас не ненавидит», ибо вы еще мыслите мирское; «Меня же ненавидит», не находя приятным все то, за что обвиняется Мною в непристойности. Поэтому вы безопасно можете отправляться на этот праздник, а Я еще нет, ибо, придя, Я буду, конечно, сообщать и говорить полезное, но для сластолюбцев горько обличение и может воспламенить к гневу того, кто не допускает подобающего исправления.

Сообщает нечто полезное и нам Господь в этих словах, а именно: делать обличения надлежит не безрассудно и не на всякого (без различия) простирать порицательное наставление, но подобает знать написанное: «Не обличай злых, да не возненавидят тебя» (Притч.9:8), когда ненависть нам не безвредна, но старайся говорить в уши внемлющих, по написанному (Сир.25:12). Ведь мир грехолюбив, а Господь есть исправитель того, что не должно совершать. Исправление же часто подобает делать чрез обличение, ибо всячески указывать на грех значит порицать любящих его и обвинять зло значит упрекать имеющих его. Поэтому когда необходимость призывает учителя к обличению и цель врачевания заставляет обращаться к этому способу, а наставляемый против желания посредством обличений приходит в сильный гнев, тогда, конечно, должно возникать зло вследствие ненависти. Поэтому Спаситель говорит, что Его ненавидит мир как не могущий еще вмещать увещаний, соединенных с порицанием, когда это должно быть для пользы. Действительно, ум, преданный порочным удовольствиям, негодует всячески на слово, убеждающее его к должному исправлению. Это и высказывает Спаситель, не отрицая всецело путешествие Свое в Иерусалим и не отказываясь от обличений, которые могут оказаться полезными для грешников, но намереваясь в должное время вместе с прочим совершать и это.

Надо заметить, что нечто подобное Он говорит и ученикам Своим. Утешая их и научая их отнюдь не уклоняться от того, что должно случиться с ними, когда они будут проповедовать вселенной и ради этого подвергаться бесчисленным искушениям, «Если бы, – говорит, – вы были от мира, мир бы свое любил, – поскольку же не от мира вы, посему ненавидит вас мир» (Ин.15:19). Миром называет здесь не видимую тварь, но помышляющих мирское, которыми не любящий подобного же считается жестоким, тяжелым и в качестве какого-то врага, – напротив, родным и другом (считается) тот, кто имеет одинаковые с ними пожелания и соединен с ними сходством постыдной жизни и нравов.

Ин.7:8. Вы взыдите в праздник сей, Аз не взыду в праздник сей, яко Мое время не у исполнися

Уже ясно отказывается Господь от желания праздновать вместе с иудеями или идти в одно место с ними с тем, чтобы разделять с ними сеновную радость (сеновного праздника), ибо раз сказанное хотя и к немногим, считавшимся за Его братьев, распространяет свое значение и на весь израильский народ. В самом деле, никто не скажет, чтобы Иисус отказывался быть вместе с братьями собственно только ради них самих, между тем как Он является же пребывающим вместе с ними в Галилее, и не без причины, именно на основании мнения многих о плотском родстве Его с ними, надо предполагать, что Он был их сожителем. Поэтому очевидно, что в лице братьев Христос отказывается праздновать вместе со всем множеством иудеев, согласно сказанному одним из святых пророков: «Возненавидел Я, отверг праздники ваши и не буду обонять (жертв) на торжествах ваших, почему если и принесете Мне всесожжения и жертвы, не приму их, и спасительного приношения (как выражения благодарности или благодарственной жертвы) не призрю. Удали от Меня голос песней твоих и звук гуслей твоих не буду слушать» (Ам. 5:21–23), ибо «Дух – Бог и поклоняющимся Ему в духе и истине должно поклоняться» (Ин.4:24), по слову Самого Спасителя. Будучи же духом, Бог, как справедливо думать, и услаждаться может только духовными почестями и дароприношениями, во образ которых заповедью закона и были учреждены жертвы волов и мелкого скота и, кроме того, приношения ладана, муки, вина и масла, указывавшие посредством яснейших образов на многовидность добродетели поклоняющихся в духе.

Итак, «вы», говорит, еще любящие сень и помышляющие об этом грубо и по-иудейски, «пойдите» на сеновное и прообразовательное торжество. Мне же неприятно праздновать так, – «на сей» не пойду «праздник», то есть прообразовательный и сеновный. Ничего радостного не найду на нем. Но лучше буду ожидать времени истинного торжества, которое «еще не исполнилось». Вот тогда-то, говорит, Я и буду с радостию пребывать с Моими чтителями в блеске святых и славе Отца, излучая наивысшее веселие.

Время же называет Своим и как бы собственным, ибо Его это праздник и Он Сам есть начальник торжества. Ему усвоял его и блаженный Иеремия, говоря нерадеющим о благочестии к Богу и ни во что ставящим желание отличиться добродетелями: «Что соделаете в день торжества и во дни праздника Господня?» (Ос.9:5). Совсем, говорит, отказывающиеся от подвигов добродетели и не имеющие светлого одеяния любви к Богу, что вы будете делать в день торжества? Как войдете на Божественный и небесный праздник? Или разве не изгонит вас со всею справедливостью Владыка пира из ликующего круга призванных, со словами: «Друг, как вошел ты сюда, не имея одеяния брачного» (Мф.22:12)? Родственно этому и дает нам ту же мысль находящееся у пророка Захарии изречение: «И будет, – говорится, – (все), что ни останутся из всех народов, нападавших на Иерусалим, будут приходить ежегодно поклоняться Царю Господу Вседержителю и праздновать праздник кущепоставления» (Зах.14:16). Оставшиеся (только), говорит, будут приходить на поклонение к Великому Царю и для совершения праздника кущепоставления: при множестве званных благодатию, в вышний град восходят только немногие, ибо «немного избранных», по слову Спасителя (Мф.20:16), то есть взятых из всякого народа (в царство Христово). А говоря, что будут приходить на поклонение, указывает на совершающих уже не подзаконное служение, но в духе, и празднующих праздник истинного кущепоставления, едва не воспевая громко следующих слов псалма: «Благословен Господь, что внял гласу моления моего... на Него уповало сердце мое, и помог, и процвела плоть моя» (Пс.27:6–7). Действительно, процвела плоть и снова оживет, но не без Христа, ибо Он стал для нас началом воскресения и дверью истиннейшего кущепоставления. Также и об этом сказано было одним из святых пророков: «И восставлю скинию (кущу) Давида падшую» (Ам.9:11). Эта падшая скиния (куща) Христа от семени Давида по плоти первая была восставлена к нетлению силою Бога и Отца, по сказанному к иудеям о Нем чрез одного из Апостолов: «Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, взяв рукою беззаконных, пригвоздив, убили вы, Которого Бог воскресил, разрешив муки смерти, потому что невозможно было ей удерживать Его» (Деян.2:23–24), и опять: «Сего Иисуса воскресил Бог, чему все мы – свидетели» (Деян.2:32). А что Христос, сущий от Давида по плоти, в Святом Писании обыкновенно называется Давидом, убедиться в этом нет никакой трудности.

Ин.7:9–10. Сия рек, Сам оста в Галилеи. Егда же взыдоша братия Его в праздник, тогда и Сам взыде, не яве, но тай

Изгнанный из страны Иудейской, Христос приятнее и безопаснее ходит и жительствует в Галилее, дабы опять благороднее мнимых законоучителей являлся сонм язычников, хотя и бывших мало подготовленными благодаря еще господствовавшему среди них заблуждению (идолопоклонству). Указывает этим как на Свою справедливую любовь к ним, так и на Свое основательное нерасположение к израильтянам. И в самом деле, «все Знающему прежде бытия его» (Дан.13:42) разве не надлежало иметь такое расположение, чтобы Церковь из язычников, столь легко и скоро призываемую к вере в Него, уже (тогда) удостаивать Божественной любви Его, а Иерусалим как неблагодарный справедливо отвергать и питать к нему нерасположение? Разве не говорится о Нем, что еще и до самого времени пришествия Он возжелал красоты ее (Пс.44:12), по изречению Псалмопевца, а жестоковыйный Иерусалим разве не называл Он блудницею и прелюбодейцею и подобными именами? Так, чрез пророка Иезекииля весьма ясно говорит к нему: «Посему слушай, блудница, слово Господне» (Иез.16:35). И словами пророка Иеремии обвиняет его как блудницу, восклицая, что «как вероломствует женщина против сожительствующего с нею, так вероломствует против Меня дом Израилев, говорит Господь» (Иер.3:20). Как уже созерцавший, по Своему Божественному предведению и промышлению, красоту Церкви из язычников и постыдность дурного поведения синагоги иудейской Он одну уже наперед удостаивает Своей любви и приводит как невесту в чертог Свой, а на другую негодует, для каждой соблюдши вполне ей подобающее в должное время. Но на израильтян преждевременно не наводит полного наказания, ни Галилее не отдается всецело прежде спасительного креста. Справедливо поступая так, Он мог тогда по основательным причинам удаляться от любви к ним.

Итак, сказав, что не пойдет на этот праздник, а братьям позволив, если угодно, идти, Он один – ибо утверждал, что не настало еще время, – приходит после них. При этом Он не одно говорит, а делает противное тому, что говорит, – ведь это уже было бы ложью, хотя лесть, то есть ложь, как говорится у пророка (Ис.53:9), отнюдь не обреталась в устах Его, – но действительно делает то, что прежде обещал и желал. В самом деле, ведь Он приходит не для того, чтобы праздновать вместе с ними, но чтобы учить, и так как Он пришел для спасения, то – чтобы говорить и изъяснять относящееся к жизни вечной. Что такова у Него цель, этому ясно научит нас нежелание Его сопутствовать шедшим (на праздник), но тайное и незаметное прибытие Его (потом), без торжественности и ликования приходящих на празднество.

Так, когда уже шествовал Он на спасительную страсть, то прибыл не скрытно, но восседая на молодом осле, во образ молодого народа, в предшествии многочисленного сонма младенцев, служившего опять образом имевшего народиться народа, о котором написано: «И народ созидаемый будет восхвалять Господа» (Пс.101:19). И предшествовавшие Господу дети восклицали: «Благословен Грядый во имя Господне, осанна в вышних» (Мф.21:9). Итак, тайным пришествием Своим показывает Христос, что Он прибыл в Иерусалим отнюдь не для празднования вместе с ними, но для бесед с ними, ибо, как мы ранее сказали, еще не совсем отделяется от Израиля, прежде чем, преданный смерти, Он явится уже достойно совершающим это.

Господь говорит, что Он не пойдет, а после того не отказывается прийти, чему некогда совершившийся прообраз найдешь в книге, называемой Исход. Между тем как божественный и священнейший Моисей пребывал на горе с Богом, ожидая от Него сообщения закона, – вознерадевший о благочестии к Богу Израиль устроял себе тельца в пустыне. Но Законодатель справедливо гневается на это и, обвинив легкомыслие столь быстро склонившихся к тому, что не подобало, и пригрозив сразу истребить их, Он говорит наконец святому Моисею: «Иди и пойди отсюда ты и народ твой, что извел ты из Египта в землю, которою Я поклялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: семени вашему дам ее, и пошлю с тобою пред лицом твоим Ангела Моего» (Исх.33:1–2). Потом говорит к Нему Моисей: «Если не Сам пойдешь Ты со мною, не выводи меня отсюда: и как иначе станет достоверно известным, что обрел я благодать у Тебя, я и народ Твой, как только если пойдешь Ты с нами? И сказал Господь к Моисею: и это тебе слово, что сказал ты, сделаю, ибо ты обрел благодать у Меня» (Исх.33:15–17). Видишь, как, оскорбленный отступлением Израиля, утверждал, что не пойдет вместе с ними в землю обетованную, но сказал, что пошлет с ними Ангела; однако ж, по благоволению к Моисею и в память отцов давая прощение, обещал опять идти с ними.

Отказавшись, таким образом, праздновать вместе с иудеями как с гордецами и упрямцами, бесчестящими Бога отрицанием своим, как те устроением тельца, не отвечая строгим возмездием за их преступления, но исполняя данное святым отцам их обещание, приходит (в Иерусалим), чтобы учить и предлагать наставления ко спасению им, предоставив такое служение не Ангелу, как этого не было и тогда, но Сам совершая это и являясь для спасения неблагодарных.

Ин.7:11. Иудеи же искаху Его в праздник и глаголаху: где есть Он?

Отыскивают иудеи Иисуса не для того, чтобы, нашедши, уверовать, ибо, и предупреждая искание, Он являл Себя, согласно сказанному Им: «Меня нашли не искавшие Меня, Я открылся не вопрошавшим о Мне» (Ис.65:1; ср. Рим.10:20), но вследствие превеликого беззакония впадая в эллинскую суетность и ревнуя более о свойственном тем (эллинам), чем о том, посредством чего им подобало блистать вышнею благодатию. Ведь почитающиеся за эллинских мудрецов и ревнителей мирской и демонической мудрости тратят много острых слов, вертя круги пустых рассуждений, и «ткут основу паутины», по написанному (Ис.59:5). Они принимаются отыскивать истину или благо или правду, что такое это есть по природе, и, представляя себе одну только тень истинного знания, пребывают совершенно лишенными деятельной добродетели. Оставаясь чуждыми вышней и действительной премудрости, они никогда не упражняются ни в чем полезном, кроме слов. Так и иудеи, эти братья и соседи невежеству тех, отыскивают Иисуса не для того, чтобы, обретши, веровать, как это и показало само дело, но чтобы, уязвляя Его многими упреками, навести на головы свои пламень неугасимый.

И в другом также отношении, должно думать, они совершают суетнейшее искание, ибо они принимаются Его искать только потому, что нет Его. Ведь Чудотворец этот должен был пребывать среди совершавших праздник, говорят они, преследуя только приятное удовольствие для себя, а совсем не пользу от удивления (пред Чудотворцем). Облеченные славою законоучительства и считая себя великими знатоками Священных Писаний, они не помнят пророческого слова, гласящего так: «Взыщите Бога и, при обретении Его, призовите: когда же станет приближаться к вам, пусть оставит нечестивец путь свой и муж беззаконный намерение свое и да обратится к Господу, и помилует его» (Ис.55:6–7). Видишь, как недостаточно для спасения одного только искания, но, обретши, необходимо и обращаться, очевидно чрез послушание и веру. Так надлежало спасаться и невежественному и непослушному народу Иудейскому. Если же и в этом оказывается весьма неразумным, то справедливо уже должен услышать: «Как скажете, что мудры мы и слово Господне с нами? Всуе стала трость лживая книжникам, посрамились мудрецы, смутились, запутались, какая (же) мудрость есть в них? Потому что слово Господне отвергли» (Иер.8:8–9). И в самом деле, разве не отвергли, не приняв (Христа), или разве не бесчестят, не отказываясь безрассудно говорить о Нем это: «где есть Он»? Ведь это «Он» есть знак безумных (гордецов), еще не удостоивавших Его своего удивления, хотя из многих и великих дел Его они должны были иметь о Нем вполне подобающее представление.

Ин.7:12. И ропот о Нем бе мног в народе(х): овии глаголаху, яко благ есть: инии же глаголаху: ни, но льстит народ

Искать и обретать благо всегда трудно и способность исследовать красоту истины едва достижима для многих, особенно же для невежественнейших и не обладающих остротою ума, которые, неразумными влечениями безрассудных помыслов легче склоняясь к угодному им и не вдаваясь в исследование природы встречающегося им предмета, никогда не могут постигать истинного качества вещей, хотя Павел и говорит: «Будьте опытными меновщиками», и убеждает нас все испытывать (1Фес.5:21), так чтобы точными исследованиями приходить к приобретению полезного. Пусть же те, которые по великому неразумию не удивляются Иисусу и без всяких рассуждений решили, что должно обвинять Его, выслушают: «Вкусите и видите, что благ Господь» (Пс.33:9). Как те, которые по вкусу испытывают качество наилучшего меда и посредством вкушения весьма небольшой частицы его получают ощущение искомого (качества меда), так и хотя немного отведавшие слов Спасителя могут узнавать, что Он благ, а узнав – и удивляться. Таким образом, благоразумнейшие из иудеев защищают Христа и справедливое суждение дают о Нем, соглашаясь с Ним как благим, по всей вероятности, рассуждая так, что не может быть доступною кому-либо сила исполнять то, чего совершителем оказывается Бог, если Он не будет Богом по природе и причастником Бога, – и потому благ Он, Которому должна подобать и слава во всем и укрепление вышнею благодатию, хотя и не так было во Христе, ибо Сам Христос есть Господь сил. Напротив, вращаются в неразумных мнениях и отступили далеко от истины те, которые не поколебались называть обольстителем Направляющего на неложную стезю правды. Пусть же поэтому слушает неразумный иудей: «Горе называющим зло благом и благо злом, полагающим тьму светом и свет тьмою» (Ис.5:20). Ведь обвинять добро есть то же, что и защищать зло, постыдное освобождать от справедливейшего обвинения и на предметы, принадлежащие к разряду превосходнейших, набрасывать отнюдь им не подобающее порицание. Провозглашаемы были обвинения и за эти их порицания, ибо «горе, – говорится, – им, что они удалились от Меня; несчастны они, что нечествовали на Меня; Я же освободил их, а они говорили против Меня ложь» (Ос.7:13).

Ин.7:13. Никто же убо яве глаголаше о Нем, страха ради иудейскаго

Среди иудеев, говорит, был ропот и« ради страха пред иудеями» никто не мог «явно говорить». Таким образом, иудеями называет здесь божественный Евангелист исключительно начальников иудейских, считая недостойным, как мне кажется, применять к ним наименования старейшин или священников или другое какое-либо из таковых, к чему побуждала его ревность о благочестии и скорбь о них, которых и Сам Бог со всею, конечно, справедливостию обвиняет у пророков как губителей духовного виноградника, говоря так: «Пастухи многие разрушили виноградник Мой, осквернили участок Мой, обратили участок желанный Мой в пустыню непроходную, пришел он в уничтожение погибели» (Иер.12:10–11). В самом деле, разве не должны мы виноградник Господень считать действительно погубленным их мерзостями, когда они объявляли опасным защищать добро и удивляться тому, что одно только достойно удивления? Для кого из благомыслящих может быть сомнительным, что вместе с прочим и это влечет тягчайшее наказание на вождей иудейских? Вот ведь весь народ только боится и трепещет их, а не воспитывается по закону и не научается должному, хотя он и весьма охотно подчинялся их приказаниям. Доказательством крайнего подчинения служит страх. Так, он был принуждаем поступать вопреки закона или же равнодушно взирать на волю Законодателя, и не только отнюдь не осмеливались хоть сколько-нибудь свободно похвалить благое, но, напротив, вынуждались считать дурным то, чтобы они ни пожелали, и достойное похвалы и удивления осуждать как постыдное. Как человек, в совершенстве владеющий искусством мореплавания и управляющий рулем вполне ему послушного корабля, если наведет его на скалы, то сам должен будет считаться виновным в кораблекрушении, – или как опытный наездник, управляя быстрыми и молодыми конями и имея возможность посредством узды и вожжей легко направлять их бег куда ему угодно, когда разобьет колесницу о камень, должен будет виною несчастия справедливо считать не коней, а себя самого; таким же, думаю, образом наставники иудейские, если, имея народ не только чтивший их, но и, более того, питавший к ним рабский страх, управляли им несогласно Божественным постановлениям, то с вами должны подвергнуться справедливому взысканию за погибель всех. А что они сделались причиною погибели народа, это засвидетельствует пророк Иеремия: «Так как пастыри обезумели и не взыскали Господа, посему не уразумело все стадо и рассеялись» (Иер.10:21).

Ин.7:14. Абие же в преполовение праздника взыде Иисус в церковь и учаше

Как священное, учение Спасителя нашего приличествует священному (месту), ибо где же иначе подобает слышать Божественный глас, как не в местах, в которых, как веруется, обитает Божество? Ведь Бог все объемлет, хотя и должен быть представляем неограниченным по месту и по Своей природе совершенно недоступным для (тварных) существ. Но все же мы должны полагать, что более для Него прилично обитать в местах святых, и со всею основательностию думать, что угодное Божественной Природе нам подобает выслушивать преимущественно в священных местах. Что некогда начертывалось древним в образе и сени, это опять преобразует теперь Христос в истину. Бог говорил к Моисею священновождю: «И положишь очистилище на ковчег сверху, и в ковчег вложишь свидетельство, что дам тебе: и буду открываться тебе там и говорить с тобою сверху очистилища посреди двух херувимов, находящихся над ковчегом свидетельства, о всем, что ни буду заповедовать тебе к сынам Израиля» (Исх.25:21–22). Господь же наш Иисус Христос, «в средине уже праздника», как написано, как Бог придя в священные и Богу посвященные места, беседует там с народом, хотя и тайно пришедши, как и на очистилище в скинии тайно было нисхождение Бога, только тогда лишь становившееся известным, когда наступало время говорить. Тогда Бог беседовал с одним только блаженным Моисеем и не говорил ни с кем другим; так и Христос наставлял пока еще один народ Иудейский, с одним народом беседовал, еще не распростирая общую благодать на народы.

Хорошо также блаженный Евангелист говорит не просто «вошел», но «восшел в храм». Это потому, что вхождение в Божественное училище и пребывание во святых местах поистине есть нечто высокое и весьма возвышающееся над низменною земною худостию.

Но этот образ достигает истины у нас. Ведь тем, кто освящал храм, был Христос. И прообразом этого был некогда Моисей, помазывавший скинию елеем и освящавший ее, как написано (Лев.8:11), хотя человеку надлежало скорее освящаться чрез святые места, чем освящать их. Но ничто из совершавшегося в прообразе не имело значения самой истины, ради коей и давались сеновные предуказания ее, как это можно видеть и на святых пророках. Так, один получал повеление сожительствовать, и притом невольно, с блудною женою (Ос.3:1–3), другой – ходить нагим (Ис.20:2), а также – лежать на правом боку немалое число дней (Иез.4:6). Совершалось это, без сомнения, не само ради себя, но ради того, что этим означалось. Так и блаженный Моисей получал повеление освящать скинию, хотя, напротив, сам должен был освящаться от нее, дабы опять разумелся Христос как освящающий в нем (лице Моисея) Свой храм, хотя Он и сожительствовал с иудеями по плоти и беседовал в нем (храме) с народом, как некогда и Бог – из очистилища.

Ин.7:15. Дивляхуся же иудеи, глаголюще: како Сей книги весть, не учився?

Не без причины было удивление иудеев, но имела основание их речь об этом. В самом деле, естественно было поражаться им, когда они видели, что удивительным словом и знанием отличается Тот, Кто не занимался изучением наук. Ведь ум человеческий обладает способностию к мудрости, – и хотя бы кто даже и не оказывался мудрым, природа все-таки остается весьма способною к восприятию разумения и познания чего-либо. Но природная способность бывает некоторым образом помрачена и усыплена у тех, кто не имеют упражнения в слове. Напротив, у привыкших трудиться над этим и услаждаться украшениями в слове та способность бывает блестящею и всегда готовою к деятельности, оказываясь плодотворною в изобретении мудрых слов и учений. Итак, иудеи поражаются, внимая Спасителю Христу, еще не как Богу по природе, но еще как простому человеку. Удивляются именно тому, что Он обилует премудростию, и в особенности тому, что Он не имел упражнений в чтении, доставляющем мудрость, но без научения ведает «Писания». Таким образом, и это вместе с прочим служит обвинением иудейского безумия, ибо иначе им нисколько не казалось бы странным, что не нуждается в Писаниях художница всего Премудрость (Притч.8:30), то есть Единородное Слово, Которое скрывалось среди них в человеческом виде.

С пользою опять надо заметить вот что. Искавшие Иисуса ранее сего говорят: «Где (есть) Он?» (ст. 11), как знавшие его по одним только чудесам, но еще не ведавшие ясно и точно, кто собственно Он, или чей, или откуда. Здесь же не как не ведающие чего-либо относительно Его, но как все ясно знающие говорят, что даже «знает Писания, не учившись». Поэтому менее ясный вопрос о Нем со стороны толпы и людей, точно не знавших Его, именно «где Он», – звучал пренебрежительно. Другое дело – со стороны узнавших Его. Не не ведавшие Его должны, следовательно, подвергнуться наказанию более суровому, чем не имевшие знания, ибо для одних неведение служит извинением, для других знание служит обвинением. Поэтому и говорится, что для некоторых лучше не знать пути истины (2Пет.2:21), ибо при знании и наказание больше им, как и «сластолюбцам более, нежели боголюбцам» (2Тим.3:4).

Итак, согласно вопросу иудеев, Иисус ведал «Писания, не учившись». Моисей же был научен, как написано, «всей египетской премудрости» (Деян.7:22). Но совсем ничего не зная, хотя и бывший весьма мудрым у них, он научался Божественными словами высшему веданию, так что мирская мудрость этим самым изобличается в бессилии чрез Божественную и высшую премудрость, по которой или посредством которой мы тайноводствуемся в познании Христа или получаем действительно вышнее и от Бога разумение.

Посему Христос есть совершеннейшее во всех благо, единое из всех, и премудрость, и разумение, каковыми славными дарами Он, как должно мыслить, обладает не по научению, а по природе. Так и пророк Исаия говорит о Нем в одном месте: «...потому что прежде нежели узнало дитя доброе или злое, отвергает лукавство, чтобы избрать добро» (Ис.7:16). Мы не должны, конечно, думать безрассудно, чтобы божественное и небесное Рождение (Дитя) посредством различения помыслов или избранием лучшего отвращалось от зла и обращалось к добру. Но как об огне если кто скажет, что он отвращается от холода, не терпя быть охлаждающим, то этим укажет не на существующий в нем выбор по желанию, но на постоянное сохранение им свойства своей природы; так это и о Христе (надо мыслить), ибо все доброе природно в Боге, а не привходит извне. Таким же образом была в Нем и премудрость, вернее же – Сам был ее источником и собственно и единственно премудростию, посредством Коей получают мудрость по причастию к Ней и частные, как небесные так и земные, разумные твари.

Ин.7:16. Отвеща Иисус и рече им: Мое учение несть Мое, но Пославшаго Мя

Вполне истинным находим мы изречение одного из мудрецов, что «Дух Господа наполняет вселенную... и ухо слышания (слышащее) слышит все» (Прем.1:7, 10). А к тем, кои совсем неразумно, вернее же – нечестиво, думают, что какое-либо слово их может укрыться от Божественного ума, божественный Псалмопевец говорит в одном месте: «уразумейте же неразумные в народе и безумцы когда-либо поймите (вот что): Насадивший ухо, ужели не слышит?» (Пс.93:8–9). Разве вообще возможно допускать, чтобы не слыхал безусловно все Тот, Кто насадил в Своих творениях и самое чувство слуха? Поэтому и отсюда также усматривай, что Господь есть Бог по природе, ибо Он не не ведает того, что в народе говорилось иудеями тайно и шепотом. Но Он, как подобает Богу, восприемлет это Своим слухом, хотя по страху пред начальниками ничего не говорят о Нем во всеуслышание. Поскольку же раз обнаружили удивление некоторые из сошедшихся в храме и, вероятно, про себя рассуждали или же и друг с другом говорили тихо: «Как Сей Писание знает, не учившись» (ст. 15), то опять с очевидною необходимостию показывает Себя равным Богу и Отцу, Который ничему, конечно, не учился, но знание обо всем имеет по природе и без научения, потому что Он превосходит всякий ум и возвышается над всяким разумением тварей.

Но можно было и другими основаниями доказать это и удостоверить слушателей в том, что то, что есть у Родителя, это же является присущим и Ему, по причине природного тожества. Это Он делал и в другом случае, когда от тожества всемогущества и одинаковой действенности во всем Он справедливо восходил к равному достоинству, «ибо что Отец творит, – говорил, – сие и Сын подобно же творит», и опять: «Ибо как Отец воскрешает мертвых и животворит, так и Сын, кого хочет, животворит» (Ин.5:19, 21).

Но в настоящем случае было вполне благовременно и прилично то, из чего надлежало извлечь наибольшее доказательство. Ведь речь о разумении и знании без научения была тогда у размышлявших об этом. Поэтому Ему надлежало доказать, что это именно есть у Него, как, без сомнения, и у Отца. Какой же (употребляет Он) способ доказательства? Тот, что Он имеет равную с Тем премудрость, хотя в собственном и точном смысле Сам Он есть Премудрость и от Бога Отца (рожден), Которому будучи подобен во всем, говорит, и учит одинаково с Ним, никоим образом не отлично от Него. При этом или потому, что учение всецело уподобляется учению Отца, Он называет Свое учение учением Отца, – или же потому, что Он есть Премудрость Отца, посредством Которой Тот все изрекает и узаконяет, называет Свое учение и Его учением. Кроме того, благоустрояет здесь и нечто другое, весьма полезное для спасения наставляемых. Так как по причине земной плоти они видели в Нем человека и учение Его не принимали как учение от Бога, то Он благополезно усвояет учение Богу и Отцу, высказывая истинную действительность и в то же время посредством страха казаться богоборцами побуждая продолжавших противиться вышним определениям принимать Его слова.

Но должно знать, что, называя опять Себя посланным, Он не указывает на свое низшее достоинство сравнительно с Отцом. Посольство это не следует представлять раболепным, хотя Он со всею справедливостию мог бы сказать о Себе и то, что Он облечен был в образ раба (Флп.2:7). Послан Он был так, как слово – из ума, как отблеск лучей – из солнца. Это суть обнаружения того, в чем они существуют, чрез проявление (сущности) во внешней видимости, причем они природно и нераздельно пребывают в том, от чего происходят. В самом деле, если слово исходит из ума и блеск из солнца, то на этом основании отнюдь, конечно, не следует думать, что производящие предметы (ум, солнце) существуют без того, что из них исходит (слово, блеск), но, напротив, мы находим их существующими – как те в этих, так и эти в тех. Ведь ум никогда не может быть бессловесным, как и слово – не имеющим выраженного в нем ума. Подобно этому должно понимать и другое (сравнение – солнца и его сияние).

Ин.7:17. Аще кто волю Его (хощет) творити, разумеет о учении, кое от Бога есть, или Аз от Себе глаголю

Не исследуя и без всякого сомнения надлежало принять слова истины и верить, что то, что раз уже сказано, не может быть иначе, как Он определил этому быть. Впрочем, ради неверовавших не оставляет слова Свои без доказательства, но приводит яснейшее и очевиднейшее для них основание, с великим искусством составив образ речи. В чем состоит это искусство и какое это благопромыслительное слово, об этом также поговорим.

Искали убить Его из-за расслабленного, разумею исцеленного в субботу. Поэтому Он и незаметно поражает уже замышлявших на Него нечто дурное и вместе с тем ясно изобличает носивших в себе убийственные замыслы против Него как решившихся исполнять угодное себе, а не Законодателю. Итак, вот тогда-то особенно вы и узнаете об «учении Моем», что «Бога» и Отца «есть»оно, если именно «хотите »последовать Его, а не своим «желаниям. Воля» же Законодателя и Бога – совершенно удаляться от человекоубийства. Вот тогда-то, говорит, не будучи объяты несправедливою враждою и не побуждаясь к напрасному гневу звероподобным нравом, вы ясно узнаете, «от Бога ли есть»слово «учения Моего или от Себя Самого говорю». Итак, с полезным сочетав обличение, справедливо обвиняет их в том, что они неосновательно пренебрегают всем, чему Он учит, хотя Ему благоволит и соизволяет Бог и Отец, или, что также истинно, соучительствует и соизъясняет.

Выражение же «от Себя Самого» употребляет вместо «особенно и собственно», совершенно согласно таковой же воле и тожественному же намерению Отца. И никто, конечно, правильно размышляющий, не подумает, что Он обвиняет Свои же собственные слова как неверные, но говорит это потому, что они никогда не могли бы быть иначе как по воле Бога и Отца, ибо Он (Отец) говорит чрез Своего Сына как чрез Слово и Свою Премудрость. А говорит, без сомнения, не в противоречии с Собою Самим. Разве Он может это допустить?

Ин.7:18. От Себя глаголяй славы своея ищет

Дает здесь ясное указание на то, что Он вовсе не добивается славы для Себя, если учит, что Он пользуется не новыми какими-либо и чуждыми закону словами, ибо это значило бы «говорить от себя». Напротив, Он убеждает их следовать тому, что уже прежде узаконено им, но только снимая при этом бесполезную и грубую сень буквы и еще скрывавшееся в прообразах правильно превращая в духовное созерцание. Это говорит Он и в Евангелии по Матфею: «Не пришел Я разрушить закон, но исполнить» (Мф.5:17). На это же косвенно указывает также и здесь: евангельское учение есть только преобразование буквы в истину, и превращение какого-либо Моисеева прообраза в соответствующую истину служит к познанию служения в духе.

Итак, Христос говорит и «не от Себя», то есть ничего чуждого тому, что уже предвозвещено. Ведь Он не отвергает Моисея и не учит отказываться от постановлений закона, но на то, что было начертано темно и в прообразе, Он накладывает истину как бы какую более яркую краску. При этом, желая благорасположить иудеев к Себе, честь и славу усвояет Богу и Отцу. Так как иудеи, не зная о Слове, явившемся от Бога и Отца, думали, что закон дан одним только Отцом, то Он справедливо утверждал, что прославляется и Он, когда соблюдается закон, и противоположное бывает, когда не сохраняется надлежащим образом. Но хотя Сын и есть общник славы Отца и чрез Него Бог и Отец говорил к Моисею, однако ж Он благопромыслительно применяется к мнению тех (Иудеев). А в словах, что Он ничего «от Себя не говорит» такого, что не согласуется с законом, исповедует, что Он совсем не стремится создать собственную славу, но – подобающую закону.

Кроме того, надо обратить внимание и вот на что. Косвенно еще и прикровенно обличает иудеев в подверженности тому самому, в чем невежественно обвиняют Его, то есть в обычном похищении себе самим славы, принадлежащей не им, а Владыке всего Богу. Как это, разъясню. Уклонившись от постановлений закона, каждый из них устремился к собственному произволу, «уча, – как написано, – учениям заповедям человеческим» (Мф.15:9). Здесь также благородно Христос изобличает их (учителей) в нарушении закона и в преступлении против самого Законодателя, так как они убеждали народ не тому, чтобы он жил согласно Его установлениям, но чтобы он более следовал их учениям. Итак, хотя еще и неопределенно и вообще говорит Христос: «От Себя говорящий славы собственной ищет», обличает, однако ж, недуг безумия фарисеев в том, что они, предпочитая говорить свое, воруют славу Законодателя и переносят на себя подобающее Богу, и даже наконец ради этого решаются уже и убить Его. Вот поэтому-то особенно Он и обличает их в преступлении Закона, благопромыслительно взяв поводом для речи то, что Он тщательно соблюдает закон и чрез это чтит Бога и Отца.

Ин.7:18. Ищяй же славы Пославшаго Его, Сей истинен есть, и неправды в Нем несть

Кто ищет не Божьего, но своего, тот неистинен и несправедлив. Он неистинен как клевещущий на закон и привносящий в него собственные желания. Он и несправедлив как отвергающий праведный суд Законодателя и выше Господнего ставит свое. Следовательно, справедлив и истинен Христос как не подлежащий ни одному из названных обвинений.

Ин.7:19. Не Моисей ли даде вам закон? и никтоже от вас творит закона. Что Мене ищете убити?

Посредством многих способов речь Спасителя направляется к одной цели. В вышеприведенных словах косвенно обличив, как подобало, фарисеев в том, что они считали должным не повиноваться Божественным постановлениям, но вводить свои собственные мнения и стремились более себе уловлять честь от послушного им народа и не усвоять ее Владыке всяческих, но переносить на свое собственное лицо, так что вследствие сего они уже с тем большею дерзостию и легкостию преступали закон, – теперь снова, воспользовавшись другим и сильнейшим способом (обвинения), уже подвергает их прямому и неприкровенному обличению. Осуждаемый за нарушение субботы и подвергаясь несправедливейшему обвинению в беззаконии, Он изобличил теперь уже не каждого поодиночке в нарушении закона, но весь уже народ Иудейский – в том, что он ни во что обращает постановления Моисеевы. Скажите, говорит, Мне вы, осуждающие желающего оказывать милость в субботу, определяющие гнусный приговор на благодеющих и бесстыдно обвиняющие сострадательных: не чрез Моисея ли, пред которым вы всегда благоговеете, дано вам постановление не совершать убийств? Разве не слышали вы слов его: «Невинного и правого не убивай» (Исх.23:7)? Зачем же вы поэтому оскорбляете и своего Моисея, так легко преступая определенный чрез него закон? А обличением этого и очевидным доказательством служит преследование вами Меня, ни в чем не погрешившего, и старание несправедливо умертвить Того, Кого невозможно обвинять ни в чем, за что следовало бы подвергаться этому самому (смерти).

Итак, с великою силою и поразительностию эта речь Спасителя обличает безумие иудеев и показывает, что они как бы необузданными стремлениями увлекаются к осуждению Его ради преступления субботы, беззаконствуют, решаются умертвить Его и чрез это одно впадают в наихудший из всех грехов. Как бы так вопиет им: Я исцелил в день субботний расслабленного, подвергшегося тяжкой и неисцелимой болезни, снедавшегося несносным недугом. Но совершив это благодеяние, я подвергаюсь осуждению как уличенный в чем-либо наигнуснейшем, и убийство за это вы присуждаете на Мою голову. Какой же, говорит, поэтому может оказаться род наказания, достойный ваших дерзостей? Вот ведь и сами вы преступаете закон. Но этот род преступления не похож на то, в чем обвиняюсь Я. Не ради благодеяния, как Я, вы заставляете совершать это, но для убийства, наихудшего из беззаконий. Где же тут у вас Моисей, ради которого и Я, хотя и исполняющий (его заповеди), осуждаюсь? Не он ли определил вам закон об этом? И подобно тому, как попираете вы Мое учение, разве не вменяете ни во что преступление (закона), несправедливо подвергая Меня убиению? Вот что справедливо мог бы говорить Христос к нечестивым фарисеям.

Отделяет в настоящем случае закон от Своего Лица, хотя и Сам был Законодателем, но усвояет его одному только Отцу, особенно постыжая бесстыдных иудеев чрез Того, Кто считался у них выше Его. Это потому, что они, как мы часто говорили, еще не признавали Его за Бога по природе и не ведали еще глубокой тайны домостроения с плотию, но благоговели более пред славою Моисея.

Ин.7:20–21. Отвеща народ: беса ли имаши, кто Тебе ищет убити? Отвеща Иисус и рече им...

Чувствуют обвинения и, вследствие этого уже употребляя горькие слова, переходят к отрицанию, не отказываясь собственно от убийства, но только старательно уклоняясь от того, чтобы казаться нарушителями закона. Ведь в одном только мнении людей – похвала фарисеев. Поэтому и называл их Христос гробами побеленными, совне облеченными красотою искусного рассуждения, а внутри наполненными нечистотою мертвецов (Мф.23:27). Говорят же, полагаю, это, желая отвлечь Его от страха ожидания подвергнуться чему-либо, не для того, чтобы дать Ему действительное удостоверение в том, что не подвергнется, но для того, чтобы внушить Ему опасную уверенность (в Своей безопасности) и думая заставить Его не скрываться от них. Тогда, по их мнению, никакой уже не было бы трудности составлять козни против Него, ибо, не ведая Гонимого, они невежественно думали, что Он подвергнется их злоумышлению, хотя бы даже и не желал этого, и окажется не знающим скрывавшегося в душе их умысла. Таким образом, отрицание является плодом злоумышления и другим родом нечестия против Христа, ибо чрез то, что пытаются они отклонить сказанное Им как не истинное, они осуждают Его как сказавшего ложь, прилагая, как написано, «беззаконие к беззаконию» (Пс.68:28).

Ин.7:21. Едино дело сотворих, и вси дивитеся?

Это изречение мы должны читать в виде вопроса, с вопросительным знаком в конце. Притом не следует опускать из внимания искусства в этом изречении, содержащем в себе премудрую предусмотрительность. В самом деле, заметь, как, раскрывая иудеям оказанное расслабленному человеколюбие, предусмотрительно говорит: я исцелил человека в субботу, и ради этого вы удивляетесь? Теперь же более скромно и весьма сдержанно говорит: «Одно дело соделал Я», укрощая безвременный гнев толпы, ибо не невероятно было, что, раздраженная нарушением субботы, она уже пыталась побить Иисуса камнями. Ведь безрассудна, по словам эллинских поэтов, и быстра на гнев всегда бывает толпа, скоро и единодушно совершает свою волю, легко доходит до неудержимой дерзости и ярости и стремительнее, чем следует, увлекается к ужасным неистовствам. Итак, отстранив ради пользы от события все, что было в нем досточудного, Он употребляет кроткую речь и весьма скромно говорит: «Одно дело соделал Я, и все дивитесь»? За одно это, говорит, хотя и бывшее для спасения и жизни лежавшего (больного), как за какие-то дерзкие беззакония, вы осуждаете Чудотворца и, смотря на одну только честь субботы, не удостаиваете удивления чудесное деяние, что в действительности было бы, конечно, приличнее. Но вы неосновательно удивились тому, что будто бы нарушено, согласно присущему вам невежественному мнению, законное постановление, не из-за чего-либо малого или ничего не стоящего, но из-за спасения и жизни человека, между тем как вам, напротив, надлежало воздавать похвалы Тому, Кто облечен столь великою и Божественною силою. Таким образом, и чрез это Иудейский народ обличается в невежестве, так как свое удивление направил не туда, куда следовало – к исцеленному, между тем как, напротив, надлежало обратить его к чудесно спасавшему Христу. Надо знать, что, беседуя с израильтянами и говоря: «Одно дело соделал Я, все дивитесь», делает опять косвенное обличение и высказывает нечто такое: за одно это, говорит, по-вашему, преступление вы удивляетесь Моему настроению, как будто Я дерзаю противиться Законодателю; но в таком случае как, думаете вы, настроен Бог, сами не раз нарушавшие закон и ни во что ставящие совершение преступлений, за которые осуждаете других?

Ин.7:22. Сего ради Моисей даде вам обрезание, не яко от Моисея есть, но от отец: и в субботу обрезаете человека

Глубокая речь и некоторые трудности представляет изъяснение этого текста. Впрочем, он будет ясен ради благодати Просвещающего.

Итак, посредством многих слов раскрывая невежество иудеев и многообразно научая тому, что им не подобало приходить в несвоевременный гнев за нарушение субботы, потому что Сын Человеческий есть господин субботы, – Он не принес, впрочем, никакой пользы слушателям благодаря испорченности их воли и потому переходит теперь к другому роду наставлений и старается показать уже ясно, что сам священновождь Моисей, служитель закона, нарушает закон о субботе ради «обрезания» – обычая, от праотцев дошедшего и до его времен, дабы уже и Сам Он справедливо оказался сохраняющим отеческий обычай и, как скоро и Бог «делает» в субботу, и Себя являющим как делателя, отнюдь не считающего этого за преступление субботы, так как Он всегда мыслит согласно с Родителем. Поэтому и сказал: «Отец Мой доселе делает, и Я делаю» (Ин.5:17), дабы таким образом вы, видя Меня делающим что-либо в субботу, не удивлялись этому как чему-то странному и необычайному, – «дал вам Моисей обрезание» в субботу, и таким образом он ранее Меня нарушил закон о субботе. А по какой причине? Он не считал справедливым ради субботы не чтить определенный отцам закон и их обычай. Вот поэтому «и в субботу обрезается человек». Если же Моисей почитал должным чтить отеческий обычай и ставил его выше почитания субботы, то что же вы напрасно ропщете на Меня и удивляетесь якобы за пренебрежение закона, как какому-либо из обыкших легкомысленно беззаконничать? Ведь Я совершаю одинаковое с Родителем, всегда мыслю согласное всему благоугодному Ему, и если Он является действующим в субботу, то и Я справедливо отказываюсь бездействовать в нее.

Утверждает при этом, что «дал обрезание» Моисей, хотя, согласно сейчас сказанному, оно не есть от него, «но от отцов», потому что заповедь об обрезании дана отцам (Аврааму). Но чрез Моисея определены были более точные и подробные установления о нем, ибо праотец Авраам хотя и был обрезан, но не в восьмой день и не приносил в жертву при этом пару горлиц или двух голубей, по уставу Моисея.