Глава 3. Исцеления / «Слепые прозревают» / Исцеление слепого Вартимея

Последний из упомянутых в Евангелиях случаев исцеления от слепоты относится к самому концу общественного служения Иисуса. Он отражен в трех синоптических Евангелиях. Приведем его по версии Марка:

Приходят в Иерихон. И когда выходил Он из Иерихона с учениками Своими и множеством народа, Вартимей, сын Тимеев, слепой сидел у дороги, прося милостыни. Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня. Многие заставляли его молчать; но он еще более стал кричать: Сын Давидов! помилуй меня. Иисус остановился и велел его позвать. Зовут слепого и говорят ему: не бойся, вставай, зовет тебя. Он сбросил с себя верхнюю одежду, встал и пришел к Иисусу. Отвечая ему, Иисус спросил: чего ты хочешь от Меня? Слепой сказал Ему: Учитель! чтобы мне прозреть. Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя. И он тотчас прозрел и пошел за Иисусом по дороге (Мк. 10:46–52).

У Луки слепой не назван по имени: один слепой сидел у дороги. Он услышал, что мимо проходит народ, и спросил: Что это такое? Ему ответили, что Иисус Назорей идет. Тогда он закричал: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня. И далее повествование практически полностью совпадает с Марком. В конце добавлено, что после исцеления слепого весь народ, видя это, воздал хвалу Богу (Лк. 18:35–43). 

Версия Матфея отличается от версий Марка и Луки. У Матфея речь идет о двух слепых: они вдвоем слышат, что Иисус идет мимо; вдвоем начинают взывать о помощи; Он останавливается, подзывает их обоих, спрашивает, чего они хотят; они отвечают, что хотят исцелиться. Тогда Иисус, умилосердившись, прикасается к их глазам, и тотчас глаза их прозревают и они идут за Ним (Мф. 20:29–34).

Перед нами пример одного из тех «противоречий», на которые указывают, когда хотят поставить под сомнение достоверность евангельских повествований. Если у Марка и Луки речь идет об одном слепом, а в параллельном повествовании Матфея — о двух, то где же правда?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны, во-первых, вспомнить о том, что евангельские повествования основываются на свидетельских показаниях. Свидетельские показания — это отдельный жанр, имеющий свои характерные особенности. Показания свидетелей не бывают вполне беспристрастны: свидетель рассказывает о том или ином эпизоде так, как он его увидел и запомнил. Если эпизод рассказывается спустя долгое время, некоторые подробности могут стереться из памяти или подвергнуться изменениям: так называемые ошибки памяти — весьма распространенное явление в свидетельских показаниях. Если свидетельство проходит через несколько лиц (один описывает события со слов другого), некоторые детали повествования могут также подвергнуться изменениям.

Во-вторых, если речь идет о показаниях двух свидетелей одного и того же события, очень часто эти показания разнятся, и вовсе не потому, что один говорит правду, а другой лжет. Просто каждый видит событие под своим углом зрения, помнит его по-своему. Показания свидетелей очень часто сходятся в основных пунктах, но разнятся в деталях1Представим, что на дороге сталкиваются три автомобиля и из них выскакивают водители и пассажиры. Несколько человек становятся свидетелями сцены. Один стоял на перекрестке, другой на автобусной остановке, третий шел мимо и лишь случайно заметил то, что происходило. Восстанавливая события по памяти, один скажет, что черный «мерседес» на полном ходу обгонял зеленый «фольксваген», а на обочине стояла красная «тойота». Другие по-иному опишут цвета и траекторию движения машин. Один свидетель скажет, что из «мерседеса» выскочило три пассажира, из «фольксвагена» два, а из «тойоты» четыре; другой назовет иное число лиц..

В-третьих, на свидетельские показания могут повлиять сторонние факторы, особенно если прошло какое-то время с тех пор, как событие имело место. На одно событие в памяти человека может наслоиться другое; одна история может обрасти подробностями, заимствованными из другой. Все эти факторы хорошо известны, и они не умаляют достоверность свидетельского показания.

В данном случае мы имеем идентичное свидетельство двух авторов: Марка и Луки. Что же касается Матфея, то в его Евангелии, помимо описываемого случая, есть, как мы помним, еще один случай исцеления от слепоты, и там как раз идет речь о двух слепых (Мф. 9:27–31). Этот случай относится к началу общественного служения Иисуса; действие происходит на обратном пути от дома Иаира; слепые тоже кричат: Помилуй нас, Иисус, Сын Давидов; исцеление происходит посредством прикосновения Иисуса к их глазам. Каким-то образом в памяти евангелиста первый случай мог срастись со вторым и второй мог приобрести некоторые черты первого, а именно: один слепец превратился в двух, и появилось прикосновение, о котором умалчивают Марк и Лука.

Блаженный Августин дает иное толкование. По его мнению, Иисус исцелил двух слепых, но Марк и Лука упоминают только одного. Вартимей был чем-то известен в городе: если бы он не был известен, Марк не назвал бы его имя и имя его отца. С ним произошла какая-то беда, о которой все знали: «Несомненно, этот Вартимей, сын Тимея, лишившись большого благополучия, был повержен в такое всем известное несчастье, что был не только слепым, но даже сидел и просил милостыню. Вот потому-то Марк пожелал упомянуть только его одного, так как его прозрение доставило этому чуду столь же большую известность, сколь общеизвестно было бедствие Вартимея». Иными словами, из двух исцеленных слепых Марк и Лука упоминают только одного, потому что он был известен, а другой нет2Августин. О согласии евангелистов. 2, 65 (PL 34, 1138). Рус. пер.: Ч. 10. С. 169..

Как бы там ни было, если второй слепой, был он или не был на самом деле, остается лишь тенью, лишенной конкретных характеристик, то Вартимей предстает перед нами в повествовании Марка как фигура, имеющая все характерные черты реального исторического персонажа. Мы знаем его имя и имя его отца: «сын Тимея» является греческим переводом арамейского имени «Вартимей». Попутно отметим, что имя отца слепого не еврейское и не арамейское, а греческое, притом широко распространенное (у Платона есть целый диалог, названный именем «Тимей»).

Мы видим, как слепой сбрасывает с себя верхнюю одежду: деталь, которая придает повествованию дополнительную достоверность. Зачем он ее сбросил? Вероятно, чтобы она не мешала ему быстрее подойти к Иисусу. В то же время эта деталь имеет и символический смысл. Вряд ли у слепого, сидевшего при дороге, было что-нибудь, кроме верхней одежды: она была его единственным земным стяжанием. С легкостью, не раздумывая, он расстается с ним, чтобы последовать за Христом.

Толпа, окружающая Иисуса, поначалу заставляет слепого молчать, но от этого он только еще громче кричит. Иисус останавливается и велит подозвать его. Тут окружающие меняют тон и обращаются к нему: Не бойся, вставай, зовет тебя (θάρσει, ἔγειρε, φωνεῖ σε) (Мк. 10:49). Отношение толпы к слепому изменяется на прямо противоположное вследствие того, что Иисус остановился и обратил на него внимание. Слово θάρσει, переведенное как «не бойся», буквально означает «дерзай»: это слово нередко обращал к исцеляемым Сам Иисус (Мф. 9:2, 22); здесь оно звучит из уст толпы.

У Марка слепой называет Иисуса Учителем («Раввуни»), у Луки Господом. Сама просьба — чтобы мне прозреть — указывает на возвращение некогда утраченного зрения: глагол ἀναβλέπω означает «снова увидеть». Вартимей, таким образом, не был слепорожденным. У Марка Иисус отвечает слепому: Иди, вера твоя спасла тебя; у Луки: Прозри, вера твоя спасла тебя. Эти слова становятся смысловым центром повествования: те же самые слова Иисус произносил и в некоторых других случаях, совершая исцеление (Лк. 7:50; 17:10).

И у Марка, и у Луки повествование завершается тем, что слепой последовал за Иисусом (у Матфея оба слепых последовали за Ним). Эта важная деталь указывает на то, что бывший слепой стал если не учеником Иисуса, то, во всяком случае, Его последователем. В качестве такового он служит примером для подражания3О Вартимее как «образцовом последователе» Иисуса см. в: Williams J. F. Other Followers of Jesus. P. 152–166.. Как и в других описанных выше случаях исцеления от слепоты, вместе с физическим зрением исцеленный получает то духовное зрение, которое необходимо, чтобы уверовать в Иисуса как Сына Божия.

***

Тема духовной слепоты, раскрытая в рассмотренных ранее евангельских рассказах, сохраняет актуальность на все времена. В конце XIX века Иоанн Кронштадтский писал:

Говоря о слепцах евангельских и о чудесном исцелении их Иисусом Христом за веру их, я переношусь мысленно к слепцам другого рода, именно к слепцам,  объятым слепотой душевной, которая  гораздо опаснее и гибельнее слепоты телесной. Это, во-первых, слепота недоучек или уж совсем переучившихся некоторых людей нынешнего времени, которые в премудром устройстве мира не видят перста Божия, все создавшего и всем управляющего, и почитают его произведением случая, как самих себя, и делают из своей жизни как бы игрушку и забаву, и, когда эта игрушка надоест им почему-либо, они беспощадно ее ломают, то есть налагают на себя руки; или же они делают ее рядом злодеяний над другими и потешаются бедствиями человеческими… Читая в ежедневных известиях о разных происшествиях, мы встречаемся то и дело с убийствами, самоубийствами, пьянством, развратом, похищениями самыми наглыми общественных денег, поджогами городов и сел. Подводя итоги всем этим происшествиям, мы выводим необходимое заключение, что эти люди отшатнулись от Бога, от веры, от Церкви Божией, что они слепы, бродят во мраке и не знают, к чему стремятся, что из всего этого выйдет… Где в людях свет разума, совести? Как они лишились света веры?4Иоанн Кронштадтский. Поучение в неделю седьмую по Пятидесятнице. С. 383–384.

Похожий вопрос задавал Иисус, говоря о Своем втором пришествии: …Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. 18:8). Вера — тот дар Божий, который открывает в человеке духовное видение, позволяет ему в каждый конкретный момент жизни делать выбор в пользу Бога, добра и света. Но этот дар может быть принят только добровольно: его нельзя человеку навязать, как нельзя навязать исцеление от слепоты тому, кто считает себя зрячим.