Правда ли, что Церковь работала на спецслужбы?

В советское время Церковь была подчинена государству, а многие епископы и священники были сотрудниками КГБ.

В советское время Церковь была гонимой, и государство использовало разнообразные средства, чтобы ее уничтожить или, по крайней мере, минимизировать ее влияние на народ. В 1920-е годы Церковь подвергалась массовым репрессиям: епископов и священников расстреливали, храмы закрывали и взрывали, было запрещено религиозное образование. Фактически вся деятельность Церкви была под запретом государства.

Выживание при гонениях

В 1927 году митрополит Сергий, возглавлявший Церковь в должности заместителя Патриаршего Местоблюстителя, опубликовал декларацию, в которой изложил основные принципы существования Церкви в советском государстве:

«Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи».

Эта декларация вызвала брожение в среде епископата и духовенства: часть церковного клира отделилась от митрополита Сергия и перестала поминать его за богослужением.

Главной целью декларации было спасти Церковь от преследований, создать для ее существования в безбожном государстве легальные основания. Цель была достигнута лишь частично. Гонения продолжились, и к концу 1930-х годов в Советском Союзе оставалось лишь около сотни действующих храмов. Однако Церковь не исчезла, и во время войны благодаря ее патриотической позиции отношение к ней государства стало меняться.

Читайте также: «Четвертая Пасха» — рассказ митрополита Илариона о жизни верующих в годы советских гонений.

Дискредитация в послевоенные годы

В послевоенные годы Церковь пользовалась относительным благополучием. При этом церковная жизнь находилась под полным контролем государства. Церковь по-прежнему оставалась ограниченной в правах, а атеизм оставался официальной государственной идеологией.

В годы правления Хрущева Церковь вновь подверглась гонениям. Теперь уже священников и епископов не расстреливали, как это было в 20-е и 30-е годы, но был взят курс на дискредитацию Церкви, в том числе через отречение от нее тех, кто пользовался в ней авторитетом. Так, например, публично отрекся от Церкви профессор Ленинградской духовной академии протоиерей Александр Осипов. Отречение выглядело внезапным и неожиданным, однако на самом деле тщательно и долго готовилось сотрудниками госбезопасности.

В хрущевскую и брежневскую эпоху имели место случаи, когда в Церковь специально внедряли человека для того, чтобы, пробыв в ней несколько лет, он затем публично отрекался от нее. Однако, несмотря на все старания властей, такие случаи были единичными. Церковная среда умела распознавать инородное тело и отторгать его от себя.

Отношения КГБ и священства

В 1990-е годы, после распада Советского Союза, в средствах массовой информации муссировалась тема сотрудничества священников с КГБ. Утверждалось, что чуть ли не каждый второй священник был сотрудником спецслужб. Были опубликованы даже клички некоторых высокопоставленных священнослужителей, использовавшиеся спецслужбами в переписке.

Однако тот факт, что некоторые священнослужители имели такие клички, еще не означал, что они были полноценными агентами или осведомителями. Нельзя забывать о том, что даже в поздний советский период вся деятельность Церкви по-прежнему находилась под строжайшим контролем светской власти, которая осуществляла его через уполномоченных Совета по делам религий, а также через разветвленный аппарат КГБ. Священнослужители, особенно высшего ранга, привлекались к сотрудничеству со спецслужбами, однако это сотрудничество в абсолютном большинстве случаев носило вынужденный и формальный характер. Например, архиерей был обязан информировать «органы» — напрямую или через уполномоченного — о текущих делах епархии, получать разрешение на рукоположение тех или иных лиц.

Таковы были условия, на которых Церковь могла легально существовать в Советском Союзе, и ради сохранения Церкви священнослужители шли на такого рода сотрудничество с безбожной властью. Но никакого предательства веры и Церкви в этом сотрудничестве не было. Наоборот, все силы Церкви были направлены на то, чтобы сохранить веру в безбожном государстве, дать возможность верующим, пусть и в стесненных условиях, исповедовать Христа и жить полноценной духовной жизнью.

Источник: Митрополит Иларион «Неудобные вопросы о религии и Церкви».