Кто такой Эммануил?

Стефан Парахин

Христос Эммануил. Фреска монастыря Высокие Дечаны, Косово и Метохия, Сербия
Источник: Демид / Fotoload

Хорошо известно пророчество Исаии о том, что дева родит сына, которого назовут Эммануил. Но так ли хорошо мы знаем контекст, в котором оно было предсказано? Празднуя Богоявление, самое время глубже вникнуть в особенности этого пророчества.

Допускаем, что пророчество о рождении Эммануила исполнилось и при жизни пророка Исаии — скорее всего, речь идет о рождении сына Исаии от пророчицы — Магер-шелал-хаш-база (Ис. 8:3), который и явился на то время свидетельством того, что Бог пребывает вместе со Своим народом. При этом, как даже видно из книги пророка Исаии, это рождение означало не только благословение народа (Ис. 8:8-9), но и наказание (см. Ис. 8:5-8). Еврейское же слово הָעַלְמָ֗ה (дева) не обязательно подразумевает, что эта девушка / женщина была девственницей.

Но это вовсе не говорит против того, что полное исполнение пророчества произошло только с рождением абсолютного Эммануила — Иисуса Христа от Приснодевы Марии. Некоторые обетования этого пророчества едва ли могли исполниться у кого-то, кроме Иисуса Христа: «нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира» (Ис. 9:6). Однако пророчество имело не только мессианское значение, но и было обращено к современникам, которые ждали его исполнения.

История пророчества такова. Против Иерусалима выступили два царя: Израильский Факей и Сирийский Рецин (Ис. 7:1, здесь и далее цитируется 7-ая глава книги пророка Исаии). Они не смогли взять его и остановились в Ефремовой земле. Сердце иудейского царя затрепетало (ст. 2). Однако Исаия по слову Господнему призвал его не бояться, потому что Господь сделает неуспешными замыслы захватчиков (ст. 3-9). И Исаия призывает царя выбрать себе знамение (ст. 11). Однако тот отказывается, под якобы благочестивым предлогом: «не буду просить и не буду искушать Господа» (ст.12). Скорей всего, Ахаз не верил Господу, ведь именно об этом заранее предупреждает Исаия;«… если вы не верите нам, мы не сможем сделать так, чтобы вы были тверды» (ст. 9, авторский перевод с еврейского). Видимо, пророк говорит и от лица Господа, и от себя, поэтому мы читаем речь от множественного числа. Но в любом случае, Ахаз отказывается повиноваться пророку, прикрываясь ложным благочестием. В пользу его неискренности говорит и то, что это был нечестивый царь, он явно не стремился жить по Закону Господнему, на который в данном случае ссылается. Исаия, обличив его за непослушание, изрекает всем хорошо известное пророчество о рождении Эммануила(ст. 13-14).

Можно предположить, что из-за неверия Ахаза это пророчество приобрело не только форму благословения, но и проклятия. Дальше мы читаем о воспитании этого сына-Эммануила:

«Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее» (ст. 15-16).

На первый взгляд это звучит действительно как благословение. Молоко и мед — это символы изобилия (Исх. 3, 8; 13, 5; Лев. 20, 24; Числ. 13, 28; Втор. 31: 20 и др.). Господь изгонит двух царей — Факея и Рецина, которые пришли, чтобы захватить Иерусалим. Но далее мы читаем: «Но наведет Господь на тебя и на народ твой и на дом отца твоего дни, какие не приходили со времени отпадения Ефрема от Иуды, наведет царя Ассирийского» (ст. 17). Вместо этих двух царей придет царь Ассирии, и это будет еще большее бедствие, чем нашествия израильского и сирийского царей. Господь говорит, что наведет Египет, который называет мухой, и Ассирию, которую называет пчелой (ст. 18). Читая пророчество дальше, мы узнаем, что они опустошат Иудейское царство (ст. 19-20). Из-за опустошения все будут питаться только молоком и медом: земли для возделывания будут опустошены и зарастут колючками и тернами (ст. 21-23). Но скот будет так обильно давать молоко, что люди будут живы. Даже подвергая наказанию, Господь все равно обещает быть с ними — имя Эммануил переводится как «с нами Бог».

Заканчивается седьмая глава тем, что всё так зарастет колючками и тернами, что люди будут ходить с оружием на те места, которые раньше использовались для возделывания, а в некоторые места и вовсе не смогут пробраться (ст. 24-25). Вполне вероятно, что неверие Ахаза стало причиной того, что изначально чистое благословение было смешано с проклятием. Пример Ахаза в очередной раз показывает, насколько важно верить Богу, и как Господь ненавидит неверие и наказывает, когда мы не доверяем Его благости.

Мы видим, что обещанный Эммануил разделяет страдания, которым подвергаются люди из-за неверия Ахаза. Он питается молоком и медом, но, как оказывается, он скорей вынужден ими питаться, потому что народ подвергся наказанию Божиему, и это единственная пища, которая осталась.

Вполне вероятно, что евангелист Матфей, цитируя это пророчество, хотел указать на всю полноту картины:

«А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Мф 1:22–23).

Иисус не просто родился от Девы, но разделил все те беды и проклятия, которые человечество призвало на себя, демонстрируя постоянное неверие Богу. Уже с самого рождения Его условия земного пребывания были больше похожи на те, которых заслуживают грешники. Эти условия никак не походили на те, которые следовало бы оказать Эммануилу, Богочеловеку, Который даровал человечеству мир с Богом. Ему даже не нашлось места в гостинице, на поклонение к Нему пришли лишь пастыри и волхвы. Никакого царского почета, никакого признания со стороны сограждан. А вскоре Он и вовсе был вынужден спасаться бегством в Египет.

С одной стороны, поразительно, как Исаия предсказал всю полноту событий, которые произошли спустя многие века. С другой стороны, не менее удивительно, как евангелист, цитируя один стих, дает аллюзию на исполнение целой картины пророчества. Этот анализ показывает, насколько глубоко авторы Нового Завета были проникнуты идеями и текстом Священного Писания, и с каким поразительным искусством они их использовали в своих текстах.