Несколько слов о богословии

В 2015 году Высшая аттестационная комиссия утвердила новую специальность «теология» – научное обоснование религиозного мировоззрения. С 2016 года в России работает диссертационный совет по новой специальности, а кафедры теологии в высших учебных заведениях действуют по всей стране. Несмотря на это, научность теологии все еще подвергается в обществе сомнению, а ее преподавание в светских вузах зачастую воспринимается в штыки.

Протоиерей Олег Агапов – доктор богословия, выпускник Общецерковной аспирантуры и докторантуры, проректор Самарской духовной семинарии – обратился с рассуждением на эту тему к светской молодежной аудитории. Он рассказал студентам Самарского государственного социально-педагогического университета, почему теология – или богословие – тесно переплетено со всеми сферами человеческой жизни, каким образом эта наука способствует плодотворному творчеству и как изучение богословия преображает человеческую личность.

Есть в русской культуре базовое понятие, обозначающее огромный пласт, лежащий в ее фундаменте и во многом продолжающий определять формат ее функционирования и развития. Теология или, по-русски, богословие. Греческое слово, первоначально обозначающее учение об олимпийских богах во главе с Зевсом, в христианскую эпоху стало применяться по отношению к учению о Пресвятой Троице и всему, что связано с христианским учением о воплощении Сына Божьего, Бога-Слова, об открывшейся для людей возможности обожения, о судьбах мира и т.д.

Но не только учением о Боге и отношениях с Ним человека ограничивалось христианское богословие. С самого начала в сферу богословских рассуждений входила и оценка с христианских позиций самого широкого круга культурных явлений, различных граней государственной и общественной жизни: начиная от театра и спорта, философских и литературных произведений – до военной службы и государственного устройства. Тертуллиан и святитель Василий Великий (епископ, канонизированный Церковью), блаженный Августин и преподобный Максим Исповедник (святой из монашествующих, т.е. принявших монашеские обеты), – эти и многие другие богословы заложили фундамент для «широкого» понимания богословия, когда в сферу богословия входит практически вся культура, понимаемая и оцениваемая с опорой на христианское мировоззрение.

Более того, святой мученик Иустин Философ (был обезглавлен вместе с семью своими учениками) считал, что «все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам, христианам…». Все подлинно хорошее – от Бога, человек приобщается к истине в силу своей приобщенности к Богу, и это приобщение возможно не только в границах Церкви: всякое искреннее и настойчивое вопрошание вознаграждается ответом. Оценкой плодов такого вопрошания может и должно заниматься богословие. И само оно должно быть таким плодом. Как писал в труде «Об истинной религии» блаженный Августин, один из ярчайших христианских богословов времен неразделенной Церкви (он жил в конце IV – начале V веков, а раскол на Западную (римо-католическую) и восточную (православную) Церкви произошел в 1054 г.):

«Тебя призываю, Бога истинного, в котором, от которого  и через которого истинно все, что истинно; Бога мудрости, в котором, от которого и через которого мудрствует все, что мудрствует; Бога жизни истинной  и возвышенной, в котором, от которого и через которого живет все, что живет  истинно и возвышенно; Бога блаженства, в котором, от которого и через которого блаженствует все, что блаженно; Бога добра и красоты, в котором, от которого  и через которого все добро и прекрасно; Бога умного света, в котором, от которого и через которого разумно сияет все, что сияет разумом… Бога, от которого удалиться то же, что умереть, к которому возвратиться – ожить, в коем обитать – жить…»

Свт. Василий Великий в слове «К юношам, о том, как получать пользу из языческих сочинений» уподобляет христианина пчеле, которая собирает мед с разных цветов. Святитель и сам обильно цитирует древних по отношению к нему авторов (не христиан), показывая, что различные добродетели были и у них, что пользу можно и нужно извлекать из различных сочинений, необходимо только научиться выбирать полезное и отвергать вредное. А выбор становится возможным, если у человека есть вера, и если он не только «знает», как жить по вере, но и живет согласно с заповедями.

Жизнь по вере – необходимая составляющая богословия. Богослов, в отличие от других ученых, не может быть человеком безнравственным, аморальным. Бог – абсолютно безгрешен, и человек, стремящийся Его познать, должен избегать греха, который является своего рода стеной, заслоняющей человека от Бога. Бог открывается в христианстве как Любовь. Он никого не наказывает, Он помогает и врачует. Мы наказываем себя сами, заслоняя себя грехами от Бога, наказываем – в том числе и незнанием истинного Бога. Живя в «океане благодати» (по слову святителя Григория Богослова), мы погибаем от ее недостатка из-за того, что сами себя поместили в «греховный кокон». Один из известных христианских писателей IV века Евагрий Понтийский писал о необходимости «очищения полнотой заповедей» для стяжания истинной молитвы, о неразрывной связи чистоты жизни, молитвы и богословия: «Если ты богослов, то будешь молиться истинно, а если истинно молишься, то ты – богослов».

На «молитвенной высоте», в состоянии молитвенной «открытости» для Бога даже святые не находились постоянно. Конечно, подлинное богословие – это передача именно своего, не заемного опыта, своих (т.е. от Бога лично полученных) мыслей, но даже такое богословие является частью традиции, использует «чужие» слова (прежде всего – выработанные в предшествующем богословии понятия), идеи, формулировки. Иначе и быть не может: мы «словесные» существа, мыслим и передаем свои мысли словами, и для каждой отрасли знаний складывается своя традиция, помогающая адекватно передать мысль и охраняющая от ошибок (ересей в случае богословия). Изучению такой традиции посвящено «школьное богословие», богословие духовных школ и теологических факультетов светских вузов.

Богословие – одна из сложнейших научных специальностей. Сложность эта складывается из нескольких основных составляющих. О нравственной составляющей мы уже говорили. Если человек не живет по заповедям, он не просто плохой христианин и богослов, он – «богослов со знаком минус»: живя вне Бога, ничего весомого, «сильного», просто верного, сказать (или написать) о Боге (или о культуре в свете знания о Боге) нельзя. Даже верные (взятые из богословской традиции) мысли в изложении безнравственного человека теряют свою силу, дискредитируются и искажаются. Никого к вере они не приведут. Но ситуацию можно исправить. Слову возвращается сила, если сила возвращается в жизнь. Если жизнь оказывается на деле, а не на пустых, «ничем не обеспеченных» словах, обращенной к Богу. Другой составляющей сложности богословия как научной специальности является объем необходимых знаний: Священное Писание Ветхого и Нового Завета, труды святых отцов и учителей Церкви, современных богословов, история Церкви, История Древнего мира, история христианских государств, древние и новые языки, история философии, история литературы, история культуры, и это далеко не полный перечень…

Основной же трудностью богословия является, безусловно, Сам Бог (при том, что Сам Он прост и не сложен, не имеет частей и Весь находится всецело в любой представимой точке пространства, а точнее – вне пространства и времени вообще). Бог (т.е. знание о Нем, Его характеристики) не укладывается без искажения ни в какие словесные определения. Он – Абсолют, а мы – существа ограниченные, и мышление наше ограничено. Мы говорим Бог – Любовь, Истина, Бытие и т.д., но понимаем под этими словами что-то свое, обусловленное культурой, образованием, воспитанием. Поэтому кому-то кажется, что Бога можно оскорбить, кому-то, что Он наказывает нас за грехи, кому-то, что Богу нужны наши богослужения и молитвы (они нужны нам, чтобы приобщиться Ему).

Если попытаться в рамках небольшой статьи выделить основное христианское знание о Боге, то нужно говорить о Боге, открывшимся миру как Любовь. «Бог есть Любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4, 16), – учит нас апостол Иоанн. Творение мира состоялось по Любви Бога, в силу желания Его приобщить к своему Блаженству и Любви сотворенный мир. Любовь – одно из основных, фундаментальных понятий Нового Завета, именно на ней должны строиться отношения людей друг с другом и с Богом: «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога; и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога…» (1 Ин., 4, 7-8 ). Мы видим, что апостол Иоанн связывает богопознание с любовью, апостол Павел говорит о знании как Божием даре за любовь к Нему: «…Кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8, 3). Любовь в Новом Завете – высшая ценность, перед которой все – ничто:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1-3).

Творческий потенциал человека – потенциал любви. Только любя, человек способен творить. Любовью художник и мыслитель прозревают тайны мира, любовью видят и слышат, любовью подвигаются на труд. Если человеком движет тщеславие или гордыня, похоть или сребролюбие, то его творчество бесплодно и бесполезно. Это – паразитирование на божественном даре, по сути – подделка, эрзац.

Богословие, отступающее от знания о том, что Бог – Любовь, обречено на ошибки. Бог, находящийся везде и всецело, всем всегда дает Всего Себя, другое дело, что принимаем мы Его (а приобщение к Богу в православии называется «благодатью») настолько, насколько готовы, чисты и открыты. Смысл наших молитв и богослужений, церковного творчества и таинств – в очищении, подготовке, открытии для принятия везде в полноте присутствующей благодати, в обожении. Жить по Богу и с Богом мы должны начать уже здесь, тогда жизнь продлится и после смерти тела. Если земную жизнь мы прожили, так и не придя к Богу, если в нашей душе и личности преобладают желания и страсти, далекие от Него, то после телесной смерти мы ощутим «бич любви Божией», о котором писал св. Исаак Сирин (и целый ряд богословов, таких как свт. Василий Великий и свт. Григорий Нисский). Абсолютная Любовь Бога будет нестерпимо жечь души, закостеневшие в злобе, эгоизме, ненависти, в то же время даруя райское блаженство тем, кто жил в соответствии с Евангелием. Отношения Бога с человеком в христианстве совершенно не формальны: человек жив настолько, насколько подражает Богу в любви, насколько отдает себя Богу и людям, и чем больше мы отдаем, тем больше получаем от Бога. В любви и служении обретается подлинная свобода – свобода во Христе и подлинное творчество – проявление души-христианки, тонко чувствующей красоту сотворенного, любящей жизнь и мир и стремящейся его освоить и осмыслить.

Итак, богословие – знание о Боге и от Бога. Оно дает направление не только молитве, но и жизни. Обладание истиной – это динамический процесс, это движение. Древо русской культуры изначально было укоренено в христианстве и принесло многие добрые плоды. Если мы хотим сохранить его (и сохраниться сами как личности в вечной жизни), то мы должны приобщаться к богословию по мере наших сил и талантов, мы призваны расцвести на этом Древе и принести плоды, а не опасть пустоцветом.

Статья была опубликована в молодежном журнале «Древо» (СГСПУ).