Есть ли жизнь вне монастыря? Спор о чувственности в христианстве

Жертвенность, самоуничижение и самоограничение – первые ассоциации, которые приходят на ум невоцерковленному человеку, когда речь заходит о христианстве. Действительно, стремление к Богу для нас важнее сиюминутных удовольствий. Так зачем тратить время на проблемы телесности, если в глобальном масштабе мы вроде бы только и ждем, когда избавимся от тела?

Достаточно лишь представить, скольких людей это представление отвращает от веры, и становится очевидно – этот вопрос требует изучения. Портал «Иисус» давно и последовательно рассуждает о взаимоотношениях христианства и телесности. В этот раз мы пригласили на разговор протоиерея Вячеслава Рубского, который также занимается изучением проблемы христианского понимания пола. Его собеседником стал иеромонах Павел (Черкасов), член Синодальной библейско-богословской комиссии. Их дискуссия прошла на онлайн-встрече «Убило ли христианство чувственность и сексуальность», организованной порталом «Иисус» и центром «Познание Labs» 28 мая.

В этой статье – краткие тезисы по итогам диалога. 

Аскетика – путь к святости или психическое расстройство?

Умерщвление плоти, к которому призваны верующие, нашло наиболее яркое отражение в аскетической традиции. В истории Церкви мы видим, как укоренялось представление об аскезе как о кратчайшей дороге к святости. Монашество стало идеалом христианской жизни, в то время как жизнь в семье превратилась в нечто вроде компромисса, упрощенного варианта для тех, кто не может совладать со своими страстями.

Но аскетика – это не только предписания в отношении тела, но и духовные практики, созерцание себя, окружающего мира и в конечном счете Бога. Мирской альтернативой этих практик считается психотерапия – но насколько это справедливо?

Аскетика, лежащая в основе монашеской традиции, на самом деле не была «изобретением» монахов, напомнил иеромонах Павел (Черкасов). С момента грехопадения человек был ограничен грехом и вынужден с ним бороться. Призыв сдерживать свою похоть обращен в равной степени ко всем людям.

Психотерапия же не говорит о взаимоотношениях с Богом и не может дать ответы о жизни во Христе, подчеркнул он.

В свою очередь, психосексуальность не имеет отношения к религии, ответил протоиерей Вячеслав. Более того, решать этот вопрос религиозными методами наивно.Уже здесь мы видим разные парадигмы сознания: монашество и супружеская жизнь не выше и не ниже друг друга, они просто находятся в разных плоскостях. Аргументы одних нелепы и непоследовательны для других, а стигматизация чувственности – лишь результаты наложения проекции одной парадигмы на другую. Монахи не могут относится к плотским удовольствиям без отвращения, а миряне не обязаны вдохновляться монашеским подвигом. В вопросе достижения святости нет и не может быть единого подхода. 

Удовольствия – божественный дар или искушения?

Монашествующие добровольно отказываются от неполных и несовершенных удовольствий мира, чтобы не нарушать свою связь с Богом. Миряне же смотрят на это под другим углом. Для них удовольствия ниспосланы Богом, в красоте и наслаждении земными благами видится сам Творец.

Caspar David Friedrich "Monk by the Sea"

Источник: Google Art and Culture

Следует ли из этого, что монашествующие более слабы, нежели миряне, если в удовольствиях видят помеху, а не инструмент для связи с Богом? Монахи и правда традиционно считали себя «последним отребьем», рассказал отец Павел. Но не все удовольствия по определению могут быть божественным даром, ведь убийца тоже наслаждается содеянным. 

Есть ли святость без аскетики?

Аскетика не только не уникальна для монашества, она не является и прерогативой верующих, напомнил протоиерей Вячеслав. Сторонники здорового образа жизни, ограничивающие себя ради привлекательного тела – тоже аскеты. Соответственно, и аскеза – это необязательно залог святости.

Строгий монах-подвижник – это древний христианский архетип, попадать в который выгодно. Но и христианский брак не может быть умален в сравнении с монашеским служением. 

Что мы можем со всем этим сделать?

Взаимоотношения христианства и телесности – не тот вопрос, в котором можно найти решение и поставить точку. Церкви требуется пример достойной жизни в миру, в то время как многие жития святых возводят в абсолют иночество, даже поощряя разрушение семьи. Верующие должны позволить двум парадигмам существовать вне зависимости друг от друга, не конфликтуя и не превознося свою точку зрения, подчеркнул отец Вячеслав.

Подобно ранним христианам, мы призваны к творческому осмыслению этой проблемы, руководствуясь словами апостола Павла: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12).

Именно такая попытка была предпринята нами на встрече, запись которой вы найдете ниже. Приглашаем присоединиться к обсуждению каждого из вас – в комментариях соцсетей и на новых встречах портала «Иисус».