Седмица 10-я по Пятидесятнице

И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать: от человеков,- боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю.

Мф. 21:23-27

Вопрос оппонентов Иисуса «какой властью Ты это делаешь?», который мы слышим в сегодняшнем чтении Евангелия от Матфея, можно трактовать двояко: как относящийся к деятельности Иисуса в целом или как относящийся к конкретному деянию — изгнанию торгующих из храма. Более убедительной представляется вторая трактовка. Только что Иисус совершил действие, которое Его противники могли расценить, по меньше мере, как хулиганство, а скорее — как святотатство: Он вторгся в священное пространство храма, опрокинул столы меновщиков и рассыпал деньги (отметим, не просто деньги, а пожертвования на нужды храма), изгнал бичом животных (опять же, не просто животных, а тех, которых должны были принести в жертву), нарушил привычное течение дел. И все это — на глазах тысяч паломников. По какому праву Он это сделал?

Иоанн Златоуст так передает смысл вопроса иудеев: «получил ли Ты кафедру учительскую, или рукоположен во священника, что выказываешь такую власть?» Иисусу напоминают о том, что у Него нет ни образования, которое позволяло бы брать на Себя роль учителя и толковать закон Моисеев, ни формального посвящения в священный сан. Фарисеи, имевшие такое образование, и первосвященники, имевшие посвящение, чувствовали себя в храме хозяевами, тогда как Иисус был пришельцем, странником, явившимся ниоткуда и не обладавшим в их глазах никакими властными полномочиями.

Иисус, как это часто бывало и в других случаях, уклоняется от прямого ответа и отвечает вопросом на вопрос. Его встречный вопрос фарисеям касается человека, чье имя было у всех на слуху: Иоанна Крестителя. Обладал ли он формальным образованием? Был ли священником? Кто дал ему власть делать то, что он делал: крестить людей в покаяние? Ответ на эти вопросы может быть только один: Иоанн был пророком, а пророческая харизма не зависит от образования или посвящения, она дается непосредственно от Бога. Однако собеседники Иисуса по понятным причинам не могут дать прямой ответ.

Почему Иисус не захотел прямо ответить на вопрос о Своей власти? Очевидно, по той же причине, по которой отказывал фарисеям, когда они просили Его показать им знамение с неба (Мф. 16:1–4). Иисус многократно говорил иудеям о том, что Он послан Богом и выполняет Его волю (Ин. 4:34; 5:23, 30, 36–38; 6:29, 38–40, 44, 57; 7:16–18, 28–29, 33; 8:16, 18, 26, 29, 42; 9:4). Он говорил им, что Его власть — от Бога (Мф. 9:6; Мк. 2:10; Лк. 5:24; Ин. 5:27), но они отказывались верить Ему. Не убедило их и множество совершённых Им чудес. Именно о них Иисус сказал в притче о богаче и Лазаре: «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лк. 16:31).

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Также Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

В начале иночества преподобный Памва, будучи неграмотным, пришёл к одному из братий, чтобы научиться у него псалмам Давидовым. Услышав в самом начале первый стих 38-го псалма, а именно: «буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим», он не захотел слушать других стихов, но ушёл со словами: «Довольно мне этого одного стиха, если я научусь исполнять его на деле» – и больше не приходил к учителю. Спустя шесть месяцев его увидел учитель и спросил: «Почему ты до сих пор не приходил ко мне?» Памва ответил: «Не научился ещё исполнять на деле того стиха». Потом, по прошествии многих лет, один из знакомых отцов спросил его: «Научился ли ты уже, брат, тому стиху?» Памва ответил: «Девятнадцать лет не переставая учился и едва привык на деле исполнять то, чему он учит».

Когда оба перстосложения, именословное и троеперстное, вместе с христианской верой пришли в Россию – перстосложение именословное казалось непонятным для неграмотных. Между тем они не могли не заметить, что священник иначе слагает персты, когда благословляет, нежели как они, когда крестятся. Знамение, употребляемое священником, представлялось более священным и сильным, нежели употребляемое мирянином. От сего могла прийти мысль некоторым мирянам творить крестное знамение таким сложением перстов, какое видели у священника. Митрополит Макарий, увидя в народе разноту крестного знамения, хотел привести оное к единству, но не довольно вникнул в значение именословного перстосложения и склонился на мнение тех, которые в Стоглаве перстосложение священническое, с некоторым изменением, обратили во всеобщее под названием двуперстного. Патриарх Иосиф распространил сие нововведение посредством печатных книг. Но потом Патриархи греческие возвратили нас на прежний путь истинной церковной древности.