Седмица 20-я по Пятидесятнице

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает. Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того последнее хуже первого.

Лк. 11: 23-26

Сегодняшнее Евангелие говорит о злых духах и о том, как они могут влиять на жизнь человека. Истории, касающиеся вселения злых духов в людей или их изгнания из людей, обычно рассматриваются в двух различных, во многом диаметрально противоположных перспективах. Евангельские рассказы об изгнании бесов нередко воспринимаются через призму рационализма и скептицизма, отрицающего существование бесов на том основании, что их бытие не соответствует «религии в пределах только разума».

В подобной перспективе остаются лишь две возможности истолковать евангельские рассказы об изгнании бесов из одержимых: либо полностью отвергнуть эти рассказы как вымышленные, недостоверные, либо попытаться найти описанному в них феномену рациональное объяснение. Такое объяснение ищут, как правило, в сфере психологии или психиатрии. В самом деле, многие признаки беснования, описанные в Евангелиях, похожи на симптомы различных психических болезней, таких как истерия, паранойя, маниакальный синдром, психоз, эпилепсия, лунатизм, шизофрения.

Другим контекстом для рассмотрения и толкования таких случаев является христианское учение о демонах как падших ангелах, низвергнутых с неба вслед за своим вождем — сатаной, или диаволом. Изначально созданные благими, они вследствие непослушания (или, по другому толкованию, вследствие гордыни) воспротивились Богу, отпали от Него и стали Его врагами.

Их главная цель заключается в постоянном противодействии благой воле Божией. Они — носители абсолютного зла, полностью лишенные способности или возможности делать добро. На людей они действуют по-разному: искушают их, отвращают от Бога, запугивают, склоняют к греху, заставляют совершать безумные поступки. Они могут воздействовать как извне, так и изнутри, в том числе, через внушение человеку греховных помыслов.

Злой дух, согласно христианскому представлению, может вселиться в человека и стать его alter ego («вторым я»). Более того, в человека может вселиться сразу несколько или даже множество бесов. Это представление основывается на таких евангельских свидетельствах, как рассказ об изгнании легиона демонов из бесноватого (Мк. 5:9). О Марии Магдалине говорится, что Иисус изгнал из нее семь бесов (Мк. 16:9).

Постоянным местопребыванием бесов является бездна, куда, однако, они совсем не спешат. Очевидно, на земле они имеют лишь временное пристанище, и когда его теряют, не находят покоя (Мф. 12:43–45; Лк. 11:24 –26). Возвращаться же в преисподнюю не хотят. Реальность существования бесов не ставилась под сомнение ни авторами евангельских повествований, ни позднейшими христианскими комментаторами, ни творцами христианских литургических текстов.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Кроме того, Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Также слушайте фрагмент из Священного Писания в рамках ультрамарафона «Библия за год. С митрополитом Иларионом».

Преподобный Кириак Палестинский жил в Лавре преподобного Саввы Освященного. Однажды он отправился в Кофилу и, побыв у Мёртвого моря, возвращался в свою келлию. Был такой сильный зной, что старец изнемог и начал молиться Богу: «Господи, ты видишь, что я не могу продолжать путь от жажды». Тотчас окружило его облако и сопутствовало ему до самой келлии, на расстоянии 12 миль. Однажды преподобного пришли навестить родственники. Они хотели повидаться с ним и искали в Лавре его келлию. Некоторые иноки подсказали им дорогу, и они, подойдя, постучались в дверь. Опасаясь нарушить безмолвие и вернуться умом в мир, старец молил Бога, чтобы родные его не заметили. Отворив дверь, он спокойно вышел из келлии, не будучи обнаружен. Удалившись в пустыню, он пробыл там до тех пор, пока его родственники не ушли.

Заупокойные стихиры в последовании монашеского погребения поются без всяких особых стихов. Это, конечно, не обмолвка устава. Припев «упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего» часто повторяется в погребении мирских человек на каноне. Его краткость и выразительность при частом повторении особенно сильно обращает мысль окружающих гроб к усопшему, как бы приковывает к нему их внимание, преисполняет сердца их любовию к нему, усиливает скорбь о разлуке, вызывает слёзы. Но то, что уместно у гроба мирянина, то не совсем уместно у гроба монаха. Любовь монахов к почившему брату иного характера, чем любовь мирян. И скорбь их также иного характера. Она изливается в более спокойных, выдержанных выражениях в стихирах, которые уже по объёму не могут так сильно в одних и тех же словах подчёркивать одну и ту же мысль. Не потому ли в последовании монашеского погребения нет совсем канона, что на нём потребовалось бы часто повторение краткого стиха «упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего» или подобного.