Седмица 22-я по Пятидесятнице

Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает. Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того последнее хуже первого.

Лк. 11: 23-26

Сегодняшнее Евангелие говорит о злых духах и о том, как они могут влиять на жизнь человека. Истории, касающиеся вселения злых духов в людей или их изгнания из людей, обычно рассматриваются в двух различных, во многом диаметрально противоположных перспективах. Евангельские рассказы об изгнании бесов нередко воспринимаются через призму рационализма и скептицизма, отрицающего существование бесов на том основании, что их бытие не соответствует «религии в пределах только разума».

В подобной перспективе остаются лишь две возможности истолковать евангельские рассказы об изгнании бесов из одержимых: либо полностью отвергнуть эти рассказы как вымышленные, недостоверные, либо попытаться найти описанному в них феномену рациональное объяснение. Такое объяснение ищут, как правило, в сфере психологии или психиатрии. В самом деле, многие признаки беснования, описанные в Евангелиях, похожи на симптомы различных психических болезней, таких как истерия, паранойя, маниакальный синдром, психоз, эпилепсия, лунатизм, шизофрения.

Другим контекстом для рассмотрения и толкования таких случаев является христианское учение о демонах как падших ангелах, низвергнутых с неба вслед за своим вождем — сатаной, или диаволом. Изначально созданные благими, они вследствие непослушания (или, по другому толкованию, вследствие гордыни) воспротивились Богу, отпали от Него и стали Его врагами.

Их главная цель заключается в постоянном противодействии благой воле Божией. Они — носители абсолютного зла, полностью лишенные способности или возможности делать добро. На людей они действуют по-разному: искушают их, отвращают от Бога, запугивают, склоняют к греху, заставляют совершать безумные поступки. Они могут воздействовать как извне, так и изнутри, в том числе, через внушение человеку греховных помыслов.

Злой дух, согласно христианскому представлению, может вселиться в человека и стать его alter ego («вторым я»). Более того, в человека может вселиться сразу несколько или даже множество бесов. Это представление основывается на таких евангельских свидетельствах, как рассказ об изгнании легиона демонов из бесноватого (Мк. 5:9). О Марии Магдалине говорится, что Иисус изгнал из нее семь бесов (Мк. 16:9).

Постоянным местопребыванием бесов является бездна, куда, однако, они совсем не спешат. Очевидно, на земле они имеют лишь временное пристанище, и когда его теряют, не находят покоя (Мф. 12:43–45; Лк. 11:24 –26). Возвращаться же в преисподнюю не хотят. Реальность существования бесов не ставилась под сомнение ни авторами евангельских повествований, ни позднейшими христианскими комментаторами, ни творцами христианских литургических текстов.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Кроме того, Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Святая Злата родилась в селении Моглен (Меглен) и выросла в семье бедного христианина. Однажды местный турок увидел прекрасную девицу и, мучимый страстью, подговорил знакомых украсть её. Когда он привёл её домой, то потребовал, чтобы она приняла его веру и стала его женой. Злата сказала, что у неё один жених – Христос. Озверевший турок начал ежедневно избивать Злату, требуя от неё принятия ислама. Чтобы убедить её, были приведены её родственники, которые, боясь насилия, умоляли Злату отречься от Христа, если не ради себя, то ради них. Сёстры говорили, что Бог простит ей грех отступничества, если она совершит это по любви к ним. Но Злата сказала, что те, кто требуют от неё отказаться от Христа, не могут быть её семьёй. В течение трёх месяцев святая подвергалась истязаниям, пока не скончалась.

То ли одно есть объядение, когда тело не вмещает пищи? То ли одно пианство, когда ум потоплен в вине и отягчённой головы не может носить тело? Если, в чём не трудно удостовериться, настоящее назначение пищи и пития есть поддержание и возобновление телесного состава, который неприметным образом непрестанно снедает тление, а вкус пище и приятность питию даны, как средства для сей цели: то каждый кусок пищи, сверх утоления глада, снедаемый для вкуса, есть доля объядения, каждый глоток пития, после угашения жажды и после ободрения сил, употребляемый для приятности, принадлежит к чаше пианства. Что же суть наши столы, на которых трудно перечесть различные роды пищи, трудно угадать их состав, трудно упомнить названия различных родов пития? Не хитросплетённые ли сети, которые мы расставляем друг другу, чтобы уловить в объядение, хотя иногда тонкое, и в пианство, хотя по-видимому трезвое? И не приметишь, как перейдёшь от ядения к объядению, как простое употребление пития превратится в пианство.