Седмица 32-я по Пятидесятнице

Святой Прокопий происходил из крестьян Вятской губернии. В двадцать лет родители хотели его женить, но святой тайно ушел в город Хлынов и принял на себя подвиг юродства. Провидя волю Божию, святой Прокопий, как древние пророки, объявлял её наглядным образом. Однажды в вятскую темницу был заключён опальный московский боярин Михаил Татищев. Святой Прокопий, приходя к нему, пытался тянуть узника через решетку или бил по замку тюрьмы. Вскоре боярин был оправдан и освобождён. В другой раз блаженный пришёл в приказную избу, снял с местного воеводы, князя Григория Жемчужникова, шапку и надел на себя. Затем святой Прокопий, как судья, сел на его месте, взял князя за руку, привёл к тюрьме, затворил его в ней и ушёл. Через несколько дней по повелению царя воевода был на неделю заключён в темницу.

Ввиду крайней тенденциозности наших мнимых староверов всюду вводить только осьмиконечный крест с косым – небывалым на древних крестах – подножием – и пренебрегать четвероконечным, я додумывался до начала этого обычая в нашей Церкви, сравнительно недавнего (века XIV или XV), и пришёл к следующему заключению. Наши предки хотели косым поперечником закрепить мысль, что неверный разбойник праведным судом Божиим за богохульство низошёл в ад (что означается нижним концом косого поперечника), а благоразумный разбойник за истинное покаяние и богословие вошёл в рай (верхний конец). Ничего противного вере и благочестию в этом объяснении, конечно, нет, и Церковь употребляет оба вида креста – о четырёх и восьми концах; но косое подножие навязано Кресту Господню напрасно. Богословствуй каждый правильно, согласно с Церковью, но придавать Кресту такую принадлежность, которой на нём не было, – значит делать нововведение в деле, которое свято для всего христианского мира и с действительностью не согласно.