Седмица 4-я Великого поста

Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

Ин. 18: 10-14

Сегодня мы читаем фрагмент Евангелия от Иоанна, в котором упоминается, как Петр отсек правое ухо первосвященническому рабу.

Ни один из Евангелистов-синоптиков не говорит, что учеником, ударившим раба первосвященника, был Петр, и ни один не называет имя раба. Отсутствуют у них и слова Иисуса о чаше, которую Ему предстоит испить. Хотя Иоанн, согласно синоптикам, присутствовал в Гефсиманском саду, в его Евангелии не упоминается молитва о том, чтобы, если возможно, чаша страданий прошла мимо Него. Чаша появляется только в сцене ареста — в словах Иисуса Петру. Таким образом, Иоанн не только дополняет рассказы трех Евангелистов, он еще и по-иному расставляет акценты.

Почему Иоанн счел необходимым упомянуть имя раба первосвященника? На этот вопрос отвечают по-разному. Некоторые полагают, что Малх был тем же самым рабом, который потом на суде у первосвященника ударит Иисуса по щеке (Ин. 18:22). Другие указывают на связь между Малхом и тем рабом первосвященника, который был его родственником и который спросит Петра: «не я ли видел тебя с Ним в саду?» (Ин. 18:26).

Арест Иисуса в Евангелии от Иоанна описан при помощи двух терминов: «взяли» и «связали». Рассказ о допросе у Анны отсутствует в синоптических Евангелиях. По содержанию этот допрос не совпадает с допросом у Каиафы, как о нем свидетельствуют синоптики. Можно, таким образом, говорить о двух допросах, следовавших один за другим.

При упоминании о Каиафе Иоанн ссылается на эпизод, рассказанный им ранее, сразу после истории воскрешения Лазаря. Там речь шла о совете, который собрали первосвященники и фарисеи, чтобы решить, что делать с Иисусом. На этом совете Каиафа сказал: «вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». В словах первосвященника Евангелист увидел предсказание о том, «что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино». Именно с того дня, по свидетельству Евангелиста, первосвященники и фарисеи «положили убить Его» (Ин. 11:47–53).

Иоанн не случайно напоминает об этом предсказании. Тем самым Он показывает, что описываемые события являются этапами на пути к той цели, которую Иисус поставил перед Собой: умереть за народ. С этого пути Он никуда не сворачивает.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Волоколамского Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Также Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Молясь в храме, схимонах Лаврентий Глинский почувствовал сильный удар в ноги, потом в бока, в спину и, наконец, в голову. Старец понял, что это козни злого духа. При каждом ударе ему приходил помысл пойти в келлию или в больницу, получить помощь и отдохнуть, но внутренний голос говорил ему: «Оставайся на молитве! Лучше умереть в храме, чем на койке, а то пойдёшь и дорогой скончаешься, к чему будет твоя ходьба…» Подвижник решил умереть, но не оставлять храма. Через четверть часа борьбы Господь сторицей наградил его небесным утешением за терпение. Боль прошла, и сердце отца Лаврентия исполнилось неизреченного веселья. «Такого отрадного чувства я никогда не испытывал, – говорил он, – и если бы служба совершалась 20 часов, я согласился бы стоять, лишь бы не покидала та небесная радость».

По указанию преподобного Серафима в последние годы его земной жизни вокруг Дивеевской обители сёстры вырыли канавку. По свидетельству отца Василия Садовского, «много чудесного говорил батюшка Серафим об этой канавке, что это стопочки Божией Матери. Тут её обошла Царица Небесная. Эта канавка до небес высока. Землю эту взяла в Удел Сама Госпожа Пречистая Богородица. Тут у меня, говорил батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим. И как антихрист придёт, везде пройдёт, а канавки этой не перескочит. Рыли сёстры эту канавку до самой кончины батюшкиной, к концу его жизни, по приказанию его, и зимой и летом не переставая, огонь брызгал от земли, когда топором её рубили, но переставать не велел». Преподобный Серафим повелел вырыть канавку глубиной три аршина, а землю бросать внутрь обители, чтобы образовался вал высотой также три аршина. Вдоль канавки были посажены цветы, кусты крыжовника и деревья. Преподобный Серафим заповедал проходить канавку, читая сто пятьдесят раз молитву «Богородице Дево, радуйся!»