Седмица 19-я по Пятидесятнице

В одно время, когда Он молился в уединенном месте, и ученики были с Ним, Он спросил их: за кого почитает Меня народ? Они сказали в ответ: за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорят, что один из древних пророков воскрес. Он же спросил их: а вы за кого почитаете Меня? Отвечал Петр: за Христа Божия. Но Он строго приказал им никому не говорить о сем, сказав, что Сыну Человеческому должно много пострадать, и быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.

Лк. 9:18-22

Иисус, как явствует из евангельских повествований, был небезразличен к тому, чтó о Нем говорят в народе. В сегодняшнем Евангелии мы читаем, как в Кесарии Филипповой Он спрашивает учеников: «За кого почитает Меня народ? Они сказали в ответ: за Иоанна Крестителя, а иные за Илию; другие же говорят, что один из древних пророков воскрес». Синоптические Евангелия содержат неоднократные упоминания о том, что Иисуса принимали за одного из древних пророков (Мф. 16:13–14; Мк. 6:14–15; 8:27–28; Лк. 7:11–16). Слава воскресшего древнего пророка преследовала Иисуса (Лк. 9:19).

Даже после того, как Иисус приобретает всеобщую известность, люди в своих мнениях о Нем разделяются, видя в Нем воскресшего пророка: либо Иоанна Крестителя, либо одного из древних пророков, например, Илию или Иеремию (Мф. 16:14; Мк. 8:28; Лк. 9:19). Это представление основывалось не столько на Его словах, сколько на чудесах и знамениях, совершавшихся Им: эти чудеса вызывали в народной памяти рассказы о великих пророках древности. И не случайно Иисуса, когда Он начал совершать чудеса воскрешения мертвых, отождествляли с Илией, Иеремией или одним из древних пророков (Мф. 16:14; Мк. 8:28; Лк. 9:19). Своими чудесами пророки заложили те духовно-нравственные парадигмы, которые легли в основу восприятия чудес всеми последующими поколениями иудеев, включая поколение современников Иисуса.

Постепенно осознание того, что Иисус «больше пророка», приходит к Его ученикам. По версии Луки, на вопрос: «За кого почитает Меня народ?» Петр ответил: «За Христа Божия» (Лк. 9:20). В Кесарии Филипповой ни один из учеников, кроме Петра, не исповедует, что Иисус есть Христос (Мф. 16:13–16; Мк. 8:27–30; Лк. 9:18–20). Почему только Петр отвечает Иисусу? Потому ли, что он реагировал быстрее, чем другие? Или потому, что он отвечал от имени всех? Или же на тот момент он был единственным учеником, оказавшимся способным твердо признать в Иисусе Христа?

Мы можем, конечно, предполагать, что Петр отвечал от лица всех остальных и что прочие апостолы с ним соглашались, но текст синоптических Евангелий ничего об этом не говорит. Вполне вероятно, что среди апостолов на тот момент не было единомыслия относительно того, является ли Иисус пророком или Христом. Более того, однозначного понимания того, что Иисус был Христом, у учеников не было даже после Его смерти и воскресения.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Кроме того, Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Также слушайте фрагмент из Священного Писания в рамках ультрамарафона «Библия за год. С митрополитом Иларионом».

Мученица Ариадна была рабыней Тертулла, правителя города Промиссии в Малой Азии при императоре Адриане. Когда по случаю рождения сына Тертулл совершал торжественное жертвоприношение, святая Ариадна отказалась в нём участвовать. Тертулл разгневался, но, не желая потерять ценную рабыню, не хотел её выдавать до тех пор, пока сограждане не обвинили его в укрывательстве христиан. Желая отвести от себя обвинение, Тертулл повелел подвесить святую Ариадну и строгать её тело железными крючьями, принуждая принести жертву идолам. Затем он позволил ей бежать, но, когда мученице удалось уйти из города, Тертулл послал за ней погоню. Святая Ариадна побежала в горы. По её молитве скала расступилась, и мученица вошла внутрь камня, а её преследователи от страха копьями насмерть изранили друг друга.

На окраине города Ал-Курум был храм Святого Георгия. Как-то сюда зашёл передохнуть проезжавший племянник халифа и приказал ввести в храм своих верблюдов. Священники, готовившиеся к литургии, просили его не делать этого, но он их не слушал. Лишь ввели верблюдов в храм, они упали замертво. Племянник халифа удивился, приказал выбросить трупы животных, а сам остался в храме. Священники смутились, но начали службу. Во время литургии сарацин увидел, как иерей взял младенца, заколол его, наполнил его кровью чашу и, отрезая части тела его, клал их на тарель. В гневе сарацин хотел убить священника. Когда ему объяснили, что видение было только ему, а остальные видели хлеб и вино, он изъявил желание креститься. По совету священника, не решившегося крестить племянника халифа, тот пошёл на Синай и там принял от епископа сначала Крещение, а затем монашеский постриг с именем Пахомий. По прошествии трёх лет он пошёл во дворец халифа, принародно проклял Магомета, исповедал себя христианином и был убит.