Седмица 12-я по Пятидесятнице

И когда выходили они из Иерихона, за Ним следовало множество народа. И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов! Народ же заставлял их молчать; но они еще громче стали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов! Иисус, остановившись, подозвал их и сказал: чего вы хотите от Меня? Они говорят Ему: Господи! чтобы открылись глаза наши. Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним.

Мф. 20: 29-34

Сегодняшнее евангельское чтение, которое по причине дня Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна было перенесено на вчерашний день, повествует об исцелении двух слепцов. В параллельном повествовании Марка и Луки речь идет об одном слепце (Мк. 10:46–52; Лк. 18:35–43). У Марка слепой назван по имени: Вартимей. У Луки говорится просто: «один слепой сидел у дороги». Версия Матфея отличается от версий Марка и Луки, прежде всего, тем, что у него речь идет о двух слепых. Перед нами пример одного из тех «противоречий», на которые указывают, когда хотят поставить под сомнение достоверность евангельских повествований. Если у Марка и Луки речь идет об одном слепом, а в параллельном повествовании Матфея — о двоих, то где же правда?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны, вспомнить о том, что евангельские повествования основываются на свидетельских показаниях. Свидетельские показания — это отдельный жанр, имеющий свои характерные особенности. Показания свидетелей не бывают вполне беспристрастны: свидетель рассказывает о том или ином эпизоде так, как он его увидел и запомнил. Если эпизод рассказывается спустя долгое время, некоторые подробности могут стереться из памяти или подвергнуться изменениям: так называемые «ошибки памяти» — весьма распространенное явление в свидетельских показаниях. Если свидетельство проходит через несколько лиц (один описывает события со слов другого), некоторые детали повествования могут также подвергнуться изменениям.

И у Марка, и у Луки повествование завершается тем, что слепой последовал за Иисусом. У Матфея оба слепых последовали за Ним. Эта важная деталь указывает на то, что бывший слепой стал если не учеником Иисуса, то, во всяком случае, Его последователем. В качестве такового он служит примером для подражания. Как и в других описанных случаях исцеления от слепоты вместе с физическим зрением исцеленный получает то духовное зрение, которое необходимо, чтобы уверовать в Иисуса как Сына Божия.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Также Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Жена, данная Богом моему родителю, была для него не только сотрудницей, но предводительницей. И хотя почитала для себя первым долгом, по закону супружества, покоряться мужу во всём другом; однако не устыдилась быть его наставницей в благочестии. Конечно, достойна она в этом удивления; но ещё удивительнее покорствующий ей добровольно супруг. Если другие жёны тщеславятся и превозносятся красотой, как естественной, так и поддельной, то она знала одну красоту, красоту душевную, и старалась сохранять или уяснять в себе образ Божий, а искусственные украшения отвергала, предоставляя их определившим себя на зрелища. Она знала одно истинное благородство – быть благочестивой и знать, откуда мы произошли и куда пойдём; одно надёжное и неотъемлемое богатство – жертвовать своё имущество для Бога и для нищих.

Был день двух святых Феодоров – 21 февраля 1971 года. Я как раз закончил «Житие преподобного Арсения Каппадокийского» по материалам, которыми располагал. Оставалось два часа до захода солнца, когда во время чтения отец Арсений посетил меня. И как учитель гладит по головке ученика, хорошо выполнившего урок, так и он поступил со мной. При этом он оставил меня с сердцем, полным невыразимой сладости и божественного ликования, так что я не в силах был это вынести. Я выскочил из каливки и стал бегать вокруг, как безумный, всё время взывая к нему, ибо думал, что найду его (к счастью, никто из посетителей не появился в это время, иначе они бы пришли в изумление, а я не смог бы объяснить им причину исступления и успокоить их). Время от времени я громко кричал: «Отче мой, отче мой!» Порой же более приглушённо восклицал: «Боже мой, Боже мой, укрепи моё сердце!» Ибо не будь Божией помощи, моё хрупкое сердце не выдержало бы этой райской сладости. Пребывая в келлии, я на протяжении всей ночи ощущал ту же сладость.