Седмица 20-я по Пятидесятнице

День же начал склоняться к вечеру. И, приступив к Нему, двенадцать говорили Ему: отпусти народ, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и достали пищи; потому что мы здесь в пустом месте. Но Он сказал им: вы дайте им есть. Они сказали: у нас нет более пяти хлебов и двух рыб; разве нам пойти купить пищи для всех сих людей? Ибо их было около пяти тысяч человек. Но Он сказал ученикам Своим: рассадите их рядами по пятидесяти. И сделали так, и рассадили всех. Он же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо, благословил их, преломил и дал ученикам, чтобы раздать народу. И ели, и насытились все; и оставшихся у них кусков набрано двенадцать коробов. В одно время, когда Он молился в уединенном месте, и ученики были с Ним, Он спросил их: за кого почитает Меня народ?

Лк. 9: 12-18

В сегодняшнем Евангелии рассказывается о насыщении пяти тысяч человек пятью хлебами. Лука говорит, как двенадцать учеников просили Иисуса ввиду позднего часа отпустить народ, чтобы люди могли купить себе пищи. В ответ на эту просьбу Иисус говорит: «Вы дайте им есть» (Мф. 14:15–16; Мк. 6:35–37; Лк. 9:12–13). Смысловой акцент падает на «вы». Ученики в ответ на слова Иисуса говорят Ему, что у них есть пять хлебов и две рыбы. При этом присовокупляют к этому ответу: «Разве нам пойти купить пищи для всех сих людей?» (Лк. 9:13).

Обстоятельства, предшествовавшие совершению Иисусом чуда, описаны у четырех Евангелистов по-разному. При этом синоптики различаются между собой лишь большей или меньшей подробностью, с которой они описывают событие. Они не выделяют поименно ни одного из учеников: у них ученики действуют как единая группа. Просьба отпустить людей исходит от учеников. У Луки Иисус велит ученикам рассадить народ рядами по пятидесяти (Лк. 9:14–15), преломление хлебов описывается словами, похожими на слова из синоптических Евангелий (Лк. 9:16).

Несмотря на изначальное сопротивление учеников, Христос совершает чудо их руками: Он лишь преломляет хлеб, но его чудесное умножение происходит тогда, когда хлеб уже находится у них. Таким образом они неожиданно для себя становятся исполнителями Его повеления: «вы дайте им есть».

В этом также нельзя не видеть символический смысл и евхаристический подтекст: Сам Иисус совершил Евхаристию только один раз, на Тайной вечере, но та Евхаристия, которая повторяется вновь и вновь в христианской общине, совершается руками апостолов и их преемников.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Кроме того, Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Преподобный Кириак Палестинский жил в Лавре преподобного Саввы Освященного. Однажды он отправился в Кофилу и, побыв у Мёртвого моря, возвращался в свою келлию. Был такой сильный зной, что старец изнемог и начал молиться Богу: «Господи, ты видишь, что я не могу продолжать путь от жажды». Тотчас окружило его облако и сопутствовало ему до самой келлии, на расстоянии 12 миль. Однажды преподобного пришли навестить родственники. Они хотели повидаться с ним и искали в Лавре его келлию. Некоторые иноки подсказали им дорогу, и они, подойдя, постучались в дверь. Опасаясь нарушить безмолвие и вернуться умом в мир, старец молил Бога, чтобы родные его не заметили. Отворив дверь, он спокойно вышел из келлии, не будучи обнаружен. Удалившись в пустыню, он пробыл там до тех пор, пока его родственники не ушли.

Заупокойные стихиры в последовании монашеского погребения поются без всяких особых стихов. Это, конечно, не обмолвка устава. Припев «упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего» часто повторяется в погребении мирских человек на каноне. Его краткость и выразительность при частом повторении особенно сильно обращает мысль окружающих гроб к усопшему, как бы приковывает к нему их внимание, преисполняет сердца их любовию к нему, усиливает скорбь о разлуке, вызывает слёзы. Но то, что уместно у гроба мирянина, то не совсем уместно у гроба монаха. Любовь монахов к почившему брату иного характера, чем любовь мирян. И скорбь их также иного характера. Она изливается в более спокойных, выдержанных выражениях в стихирах, которые уже по объёму не могут так сильно в одних и тех же словах подчёркивать одну и ту же мысль. Не потому ли в последовании монашеского погребения нет совсем канона, что на нём потребовалось бы часто повторение краткого стиха «упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего» или подобного.