Седмица 22-я по Пятидесятнице

Святая Злата родилась в селении Моглен (Меглен) и выросла в семье бедного христианина. Однажды местный турок увидел прекрасную девицу и, мучимый страстью, подговорил знакомых украсть её. Когда он привёл её домой, то потребовал, чтобы она приняла его веру и стала его женой. Злата сказала, что у неё один жених – Христос. Озверевший турок начал ежедневно избивать Злату, требуя от неё принятия ислама. Чтобы убедить её, были приведены её родственники, которые, боясь насилия, умоляли Злату отречься от Христа, если не ради себя, то ради них. Сёстры говорили, что Бог простит ей грех отступничества, если она совершит это по любви к ним. Но Злата сказала, что те, кто требуют от неё отказаться от Христа, не могут быть её семьёй. В течение трёх месяцев святая подвергалась истязаниям, пока не скончалась.

То ли одно есть объядение, когда тело не вмещает пищи? То ли одно пианство, когда ум потоплен в вине и отягчённой головы не может носить тело? Если, в чём не трудно удостовериться, настоящее назначение пищи и пития есть поддержание и возобновление телесного состава, который неприметным образом непрестанно снедает тление, а вкус пище и приятность питию даны, как средства для сей цели: то каждый кусок пищи, сверх утоления глада, снедаемый для вкуса, есть доля объядения, каждый глоток пития, после угашения жажды и после ободрения сил, употребляемый для приятности, принадлежит к чаше пианства. Что же суть наши столы, на которых трудно перечесть различные роды пищи, трудно угадать их состав, трудно упомнить названия различных родов пития? Не хитросплетённые ли сети, которые мы расставляем друг другу, чтобы уловить в объядение, хотя иногда тонкое, и в пианство, хотя по-видимому трезвое? И не приметишь, как перейдёшь от ядения к объядению, как простое употребление пития превратится в пианство.