Седмица 38-я по Пятидесятнице

Пелагея Ивановна Серебренникова была купеческого происхождения. Мать и отчим в 19 лет выдали Пелагею замуж. Вскоре после свадьбы Пелагея Ивановна с мужем и матерью поехала в Саров. Преподобный Серафим благословил мужа и мать Пелагеи и отпустил их, а с ней долго беседовал. Муж между тем рассердился, что жена долго не идёт. Вернувшись к келлии отца Серафима, он увидел, как преподобный выводит Пелагею из келлии, кланяется ей до земли и говорит: «Иди, матушка, иди, не медля, в мою-то обитель, побереги моих сирот-то; многие тобою спасутся, и будешь ты свет миру. Ах, и позабыл было, вот чётки-то тебе, возьми, матушка, возьми». Мужу речь отца Серафима показалась странной: «Вот так святой! И где эта прозорливость его? И в уме ли он? Девка она, что ль, что в Дивеевото её посылает, да и чётки дал?»

Выполняя поручения царя-арианина Валента, епарх Модест пытался склонить святителя Василия Великого к отпадению от Православия, угрожая ему отнятием имущества, изгнанием и смертью. На его угрозы святой дерзновенно отвечал: «Если ты отнимешь у меня имение, то и себя этим не обогатишь, и меня не сделаешь нищим. Полагаю, что тебе не нужны эти ветхие мои одежды и несколько книг, в которых заключается всё моё богатство. Ссылки нет для меня, потому что я не связан местом и то место, на котором живу теперь, не моё, и всякое, куда меня ни сошлют, будет моё. Лучше же сказать: везде место Божие, где ни буду “странником и пришельцем”. А мучения что могут мне сделать? – я так слаб, что разве только первый удар будет для меня чувствителен. Смерть же для меня – благодеяние: она скорее приведёт меня к Богу, для Которого я живу и тружусь и к Которому давно стремлюсь». Изумлённый епарх воскликнул: «Никто так дерзновенно не говорил со мною!» «Ты не говорил с епископом », – сказал ему святитель.