Седмица 10-я по Пятидесятнице

Когда же пришли они в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя. В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном. 

Мф. 17:24-27; 18:1-4

Мы не знаем, с какой интонацией Иисус произносил те слова, сказанные Петру, которые мы слышим в сегодняшнем чтении из Евангелия от Матфея. Но трудно не заметить здесь тонкое чувство юмора, присущее Иисусу. Монета во рту рыбы — это скорее похоже на добрую шутку Учителя. По своей тональности этот эпизод контрастирует с исцелениями от тяжких болезней, изгнанием бесов из одержимых, усмирением стихии.

В Израиле той эпохи имели хождение преимущественно греческие и римские монеты. Дидрахмой называлась серебряная монета достоинством в две драхмы; две таких монеты были равны тетрадрахме, или статиру. Согласно закону Моисееву, каждый израильтянин должен был платить «выкуп за душу свою Господу» в размере половины сикля; эти деньги шли на устройство и содержание скинии (Исх. 30:11–16). Сикль (шекель) был равен четырем аттическим драхмам. Соответственно, дидрахма составляла эквивалент половины сикля, и во времена Иисуса каждый израильтянин должен был уплатить одну дидрахму на содержание храма.

Иисус был противником торговли и обмена денег в храме, но Он не выступал против самого обычая платить храмовый сбор. Он не отказывался платить налоги — ни те, которых требовала римская власть, ни те, которые предписывались иудейскими законами и обычаями. Первое подтверждается Его ответом на вопрос иудеев о том, позволительно ли давать подать кесарю (Мф. 22:16–22; Мк. 12:13–17; Лк. 20:20–26). Второе — рассматриваемым эпизодом.

У Иисуса не было дидрахмы, чтобы заплатить за Себя и Петра: Его нестяжательность была абсолютной. Но когда понадобилась монета, Он нашел быстрый способ ее раздобыть. Этим случаем Он пользуется, чтобы укрепить в вере ближайшего ученика.

Узнать больше Вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Также Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Усердие Марии Магдалины опять видеть Спасителя и её мужество, которое не побоялось искать Его среди мрака ночи, суть отличительные свойства души, преданной Богу и от чистого сердца желающей возвратиться к Нему. Камень, отваленный от гроба, даёт нам разуметь, что Бог разрушает препятствия, по-видимому, самые неодолимые и уравнивает самые трудные пути для ищущих Его правым сердцем, нужно только искренно возжелать своего обращения, чтобы почувствовать сладость и силу благодати, которая совершает его. «Ищите Господа, доколе можно обрести Его» (Ис. 55:6). Ищите Его во всякое время, по примеру Марии Магдалины, когда только можно обрести Его, ищите с раннего утра, при восходе солнца, то есть тотчас, как Иисус Христос, Божественное солнце правды, прольёт в вашу душу несколько лучей Своей благодати.

В 1711 году святитель Иоанн (Максимович; 1651–1715) прибыл к месту своего нового служения – на Тобольскую кафедру. Черниговская паства провожала любимого пастыря со слезами. Существует предание, что перевод святителя в Сибирь произошёл не без участия знаменитого и влиятельного князя Александра Даниловича Меншикова (1673–1729), который был задет независимым поведением святителя Иоанна при освящении храма в черниговском имении князя. Меншиков собирался сам назначить день освящения, о чём и сообщил архиепископу через своего управляющего. Владыка Иоанн на это ответил, что назначать день освящения не дело князя, но архиерея, и передал, в какой день пройдёт торжество. После освящения храма святитель, по своему обычаю, отказался от угощения. Всем этим князь был оскорблён. Когда святителю Иоанну стало известно о назначении на Тобольскую кафедру, он сказал: «Да, далеко мне ехать, но князь будет ещё далее меня». В 1727 году светлейший князь был арестован и отправлен в ссылку в город Берёзов Тобольской губернии.