1-я приуготовительная седмица к Великому Посту

Но в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою. И тогда Он пошлет Ангелов Своих и соберет избранных Своих от четырех ветров, от края земли до края неба. От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето. Так и когда вы увидите то́ сбывающимся, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё это будет. Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут.

Мк. 13: 24-31

В речи Иисуса о кончине мира звучат слова «не прейдет род сей, как все сие будет». Эти слова получили различное толкование.

В раннехристианской традиции они понимались как относящиеся не к разрушению Иерусалима, а ко второму пришествию. Апостольские послания отражают то смущение в умах и споры о времени второго пришествия, которые, вероятно, были характерны для раннехристианской общины.  Очевидно, некоторые члены общины недоумевали, почему обещанное второе пришествие не наступает. В ответ на это апостол Петр напоминает о милосердии Божьем и внезапности второго пришествия (2 Пет. 3:9 – 10).

Апостол Павел, как кажется, поначалу предполагал, что пришествие Христа произойдет при его жизни: «не все мы умрем, но все изменимся» (1 Кор. 15:51); «еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит» (Евр. 10:37).

В IV веке Иоанн Златоуст обращает внимание на то, что в речи Иисуса предсказаны как грядущие бедствия, которые иудеи должны претерпеть от римлян, так и бедствия более отдаленных времен, связанные с исповедническим подвигом Его учеников.

Ощущение близости прихода Спасителя было среди христиан и в IV веке. Так, блаженный Иероним обращает внимание на то, что «признак прихода Господа — проповедь Евангелия во всем мире, когда уже никто не сможет оправдаться незнанием». Иероним считает, что это «уже совершилось или скоро совершится», потому что, как ему кажется, «не осталось такого народа, который не знал бы имени Христа. Даже если к кому-нибудь не приходил сам проповедник, то все равно этот народ не мог не слышать о вере во Христа от своих соседей».

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Кроме того, Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

В 1238 году 5 февраля татары подступили к Владимиру. Князь Всеволод, возглавивший оборону города после отъезда отца, святого великого князя Георгия Всеволодовича, смело руководил его защитой. Но 20 февраля он увидел, что город окружён высоким тыном, выстроенным татарами за ночь, и к стенам его подвезены глинобитные машины. Всеволод понял, что отстоять Владимир не удастся. Отложив земные попечения, князь стал готовиться к смерти. От епископа Митрофана Владимирского он принял иноческий постриг, причастился Святых Таин и выехал навстречу Батыю за город, неся, как рассказывает летопись, «дары многие, надеяше бо ся от него и себе и людям своим живот сохранити. Батый же, яко свирепый зверь, не пощади юности и доблести его, но веле пред собою зарезати», и святой Всеволод мученически скончался, совершая молитву.

Когда святителю Филарету Московскому объявили волю императора Николая I об освящении Триумфальных ворот с изображениями языческих богов, он отказался делать это. Во время поездки в Троице-Сергиеву Лавру он, находясь в тревоге, спросил у духовника, преподобного Антония (Медведева): «Хорошо ли я поступил – раздражил государя? Я не имею достоинств святителя Митрофана». Наместник постарался успокоить святителя, сказав: «Вы епископ Церкви Христовой, которому страшно одно – разойтись с волей Христа». На следующее утро святитель позвал преподобного Антония и предложил вместе поблагодарить преподобного Сергия Радонежского. «Он мне явился чувственным образом, – рассказал святитель. – Я заснул, а был уже час пятый, как послышался шорох в двери, я чуток проснулся, привстал: дверь, которую я обыкновенно запираю, тихонько отворилась, и вошёл преподобный, старенький, седенький, худенький и росту среднего, в мантии, без епитрахили, и, наклонясь к кровати, сказал мне: “Не смущайся, всё пройдёт” – и скрылся».