Неделя 14-я по Пятидесятнице

Иисус, продолжая говорить им притчами, сказал: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для сына своего и послал рабов своих звать званых на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других рабов, сказав: скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои и что откормлено, заколото, и всё готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою; прочие же, схватив рабов его, оскорбили и убили их. Услышав о сем, царь разгневался, и, послав войска́ свои, истребил убийц оных и сжег город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны; итак пойдите на распутия и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, выйдя на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных.

Мф. 22: 1-14

В Евангелии от Матфея притча о брачном пире, которая читается сегодня, произносится в Иерусалимском храме, и слушателями ее оказываются те же самые первосвященники и старейшины, к которым ранее была обращена притча о злых виноградарях.

В этой притче Иисус рисует следующую картину. Во-первых, хозяином пира является не просто «некий человек», а «человек царь», что само по себе придает истории бóльшую значимость, поскольку царь в притчах всегда символизирует Бога. Во-вторых, помимо царя, в рассказе присутствует его сын: царь делает не просто «большой ужин», но «брачный пир для сына своего»; повествование с самых первых слов приобретает христологический характер. В-третьих, царь приглашает званых не один раз, а дважды, но они оба раза отказываются. В-четвертых, они отказываются отнюдь не в вежливой форме: их действия в ответ на повторное приглашение напоминают действия злых виноградарей в предыдущей притче. В-пятых, реакция царя вовсе не ограничивается констатацией того, что званые не примут участия в ужине: царь действует решительно и жестко, уничтожая «убийц оных» и сжигая их город.

В притче о брачном пире, как она изложена у Матфея, первую группу рабов приглашенные просто игнорируют, в отношении же второй употребляют различного рода насилие вплоть до убийства. Это может указывать на то, что под первой группой понимаются ветхозаветные пророки, а под второй — христианские проповедники, ученики Иисуса, которым Он неоднократно предсказывал, что они будут гонимы и убиваемы. Так понимали притчу многие древние толкователи как на Западе, так и на Востоке.

У Матфея в притче появляется дополнительное действующее лицо: человек, одетый не в брачную одежду. Эта часть притчи при буквальном толковании вызывает естественный вопрос: почему человек, которого позвали на пир, потом изгоняется из-за того, что у него не было брачной одежды? Ответом часто служит ссылка на обычай, по которому соответствующую одежду давали при входе на брачный пир: отсутствие на человеке брачной одежды, следовательно, означало пренебрежение царским даром и стояло в одном ряду с поступком тех званых, которые пренебрегли приглашением и вовсе не пришли на брак.

Как и в притче о злых виноградарях, в этой притче Иисус вновь говорит о Себе и Своей миссии. Произнесение притчи о брачном пире предшествует не только пророчествам о разрушении Иерусалима и о втором пришествии: оно также предшествует Тайной вечере. Это заставляет со всей серьезностью отнестись к той связи между образом брачного пира и Евхаристией, которая была обнаружена Церковью на раннем этапе.

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Также Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

По смерти Самсона власть судии соединена была со званием первосвященника в лице Илия. Отличительным свойством его правления была кротость, но во время его старости она превратилась в слабость, которая сопровождалась падением его дома и разрушением благосостояния церковного и гражданского. Когда Церковь, многократно стеснённая и униженная идолопоклонством во времена судей, по-видимому, приближалась к совершенному падению вместе с домом Илия, в то же самое время Промысел Божий готовил ей тем сильнейшую помощь, чем большая предстояла опасность. В глазах сего первосвященника и тех, которые соблазнялись беспорядками его правления, образовался муж, который из простого левита должен был сделаться пророком, судьёю, спасителем евреев и вместо себя дать им других защитников. То был Самуил.

Традиционно местом погребения пророка Самуила считается самая высокая точка Иудейских гор (885 м) к северу от Иерусалима, у арабской деревни Наби-Самуил («Пророк Самуил»), но, согласно Библии, пророка погребли в его родном городе Раме, что в 5 км к востоку от Наби-Самуил. Это несоответствие можно объяснить тем, что, как пишет еврейский путешественник Беньямин из Туделы, побывавший в этом месте в 1173 году, крестоносцы обнаружили кости пророка Самуила в Раме и перезахоронили здесь, с видом на Святой Город, построив храм в честь пророка. Правда, упоминаемый в Библии город Рама был в то время неверно отождествлён с Рамлой, основанной в VIII веке арабами и находящейся к западу от Иудейских гор. И поэтому неясно, останки кого перезахоронили крестоносцы. Тем более ещё блаженный Иероним в 406 году писал, что останки пророка, согласно приказу императора Аркадия, перенесены в Халкидон. Но гробница Самуила в Наби-Самуил до сих пор почитается иудеями, мусульманами и христианами.