Седмица 6-я по Пятидесятнице

Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом. И, приступив к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле. Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого; враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!

Мф. 13:36-43

Позавчера на Литургии читалась притча о плевелах, а в сегодняшнем чтении из Евангелия от Матфея, которое читалось вчера из-за празднования дня памяти Казанской иконы Божией Матери, Иисус толкует ее Своим ученикам.

Эта притча посвящена долготерпению Божию. Часто люди задают вопрос: почему Бог не наказывает грешников, преступников, негодяев, почему допускает зло, почему позволяет злым жить среди добрых и совершать свои злые дела? Ответ кроется не в том, что Бог не замечает зла или попустительствует ему, а в Божием долготерпении. Еще в Ветхом Завете Бог изрек устами пророка: «Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иез. 33:11). В Новом Завете апостол Павел утверждает, что Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Эти слова указывают на то, что Бог долготерпелив и не теряет надежду на покаяние грешника, пока тот жив.

Во всяком случае, человек не должен брать на себя роль судьи, определять, кто относится к пшенице, а кто к плевелам, поскольку конечный суд принадлежит Богу. В очах Бога праведником может оказаться тот, к кому на земле люди относятся с пренебрежением. Лазарь из притчи, разбойник на кресте, грешница, помазавшая ноги Иисуса миром, мытари и блудницы, с которыми Он общался: все эти образы проходят через евангельскую историю, напоминая о том, что «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее» (1 Кор. 1:27–28). Только Бог знает последнюю глубину человека, поэтому только в Его власти — отделить пшеницу от плевел. Но даже Он не делает этого до Страшного суда, оставляя «расти вместе то и другое до жатвы».

Узнать больше вы можете в книге митрополита Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение», размещенной в свободном доступе на нашем портале, а также в книгах серии «Читайте Евангелие».

Кроме того, Евангелие дня с митрополитом Иларионом доступно в специально созданном Телеграм-канале.

Также слушайте фрагмент из Священного Писания в рамках ультрамарафона «Библия за год. С митрополитом Иларионом».

При императоре Валенте, исповедовавшем арианскую ересь, православные подвергались преследованиям. Святитель Евсевий Самосатский был изгнан с кафедры. Получив царский указ, он ночью уехал из Самосаты, чтобы предотвратить возмущение почитавшего его народа. Узнав об отъезде епископа, верующие настигли его и с плачем умоляли возвратиться. Святитель отказался исполнить их просьбу, сказав, что следует повиноваться существующей власти. Вступивший на престол император Грациан возвратил святителя Евсевия на кафедру. Около 380 года святитель прибыл в город Долихины, где господствовали ариане, чтобы поставить там православного епископа Марина. Женщина-арианка сбросила с крыши черепицу, которая пробила голову святителю. Умирая, он по примеру Спасителя простил ей вину и просил окружающих не делать ей зла.

Бог, прежде чем насадил рай и отдал его первозданным, в пять дней устроил землю и что на ней, и небо и что в нём, а в шестой создал Адама и поставил его господином всего видимого творения. Рая тогда ещё не было. Но этот мир был как бы рай, хотя вещественный и чувственный. Его и отдал Бог во власть Адаму и всем потомкам его. <…> Если теперь, после того как преступили мы заповедь и осуждены умирать, люди столь размножились, то вообрази, сколько бы их было, если б не умирали все рождённые от сотворения мира? И какою жили бы они жизнию, будучи бессмертны и нетленны, чужды греха, печалей, забот и тяжёлых нужд?! И как, преуспев в хранении заповедей и благоустроении сердечных расположений, востекали бы они к совершеннейшей славе и приближались к Богу, и душа каждого делалась бы светлосиянною, по причине осияний, какие изливались бы от Божества! И это грубовещественное тело делалось бы будто невещественным, высшим всякого чувства, а радость и веселие были бы невместимы для помысла человеческого.