Псалмы 29–32. Мгновение гнева и благоволение Бога на всю жизнь
Источник: uchitelj / livejournal
Псалом 29
Мы переходим к 29-му псалму — благодарению за избавление от несчастья. Автор осознает, что был избавлен от смерти:
«Господи! Ты вывел из ада душу мою и оживил меня, чтобы я не сошел в могилу» (Пс. 29:4).
Словом «ад» здесь передано древнееврейское šәʔôl (шеол) — место, которое древние евреи соотносили с подземным миром и которое мыслилось как удел душ всех умерших людей. Не случайно в приведенном стихе шеол оказывается соотнесён с могилой (бор по-древнееврейски буквально «яма, колодец»).
Ветхий Завет не знает развитого учения о воскресении. Жизнь для авторов псалмов имеет огромную ценность. Их надежды во многом сосредоточены на земной реальности, при том что они преданы Богу и только в Нем видят свою опору. Этот опыт надежды человека, не имеющего наших представлений о загробном воздаянии, может многому нас научить.
Ощутив радость избавления от гибели, герой псалма взвешивает свою жизнь, как на весах. Перед лицом смерти каждая вещь обретает свой истинный вес. Исходя из таких строгих критериев, автор псалма говорит о том, как в его жизни соотносятся милость и строгость Бога. Что же он видит?
На мгновение гнев Его, но на всю жизнь благоволение Его: вечером водворяется плач, а наутро радость. (Пс. 29:6).
В оригинале слову «водворяется» соответствует глагол «ночевать», то есть плач начинается вечером и длится всю ночь. Тем не менее, наутро он сменяется радостью. Этот стих, как и многие другие стихи в книге псалмов, построен по принципу параллелизма: одна и та же мысль выражается дважды (или даже несколько раз) похожими словами.
Слушайте Псалтирь в озвучке профессиональных чтецов.
Итак, давайте посмотрим с этой точки зрения на стих 6. С одной стороны, о гневе Бога говорится, что он случается на мгновение. С другой стороны, горечь человека сравнивается с ночью, то есть подразумевается некая ощутимая протяженность этой горечи. Мгновению Божиего гнева противопоставлена целая жизнь человека, которой сопутствует благоволение Божие. И одновременно радость человека сравнивается с утром, неизбежно приходящим на смену ночи.
С одной стороны, мы имеем дело с выразительным поэтическим описанием. С другой стороны, поэтическое описание — всегда больше, чем выразительный эффект. И Библия, и отцы Церкви свидетельствуют нам о милости Бога. Прп. Исаак Сирин говорит:
«Как песчинка не выдерживает равновесия с большим весом золота, так требования правосудия Божия не выдерживают равновесия в сравнении с милосердием Божиим».
Это сравнение песчинки и большого веса золота — такое же, как сравнение мига и целой жизни в 29-м псалме!
Вместе с тем, человек часто бывает смущен и подавлен. Немногие скажут, что огорчения в их жизни — всего лишь песчинка по сравнению с другими событиями. Но человек может разглядеть через обстоятельства, которые кажутся ему огорчительными, милостивый лик Бога.
«По благоволению Твоему, Господи, Ты укрепил гору мою; но Ты сокрыл лицо Твое, и я смутился», — сказано в 8-м стихе псалма. Видеть лицо Божие перед собой во всех обстоятельствах жизни — урок, который дают нам многие псалмы.
Псалом 30
В 30-м псалме автор несколько раз говорит о лице Божием.
«Яви светлое лицо Твое рабу Твоему; спаси меня милостью Твоею. (Пс. 30:17).
«Ты укрываешь их под покровом лица Твоего от мятежей людских» (Пс. 30:21).
Нужно заметить, что о видении божественного лика тексты Священного Писания говорят по-разному. Некоторые из них свидетельствуют о встрече с Богом лицом к лицу, подразумевая опыт боговидения, другие говорят о невозможности видеть лицо Божие, подразумевая, что человек не увидит и не познает Бога, как Он есть. Тем не менее, разные, даже взаимно противоположные слова Библии свидетельствуют нам о сильнейшем переживании божественного присутствия. Это присутствие вызывает у человека и трепет, и ясное сознание защищенности.
Читайте также: Символика каждения в Священном Писании. Как Библия рассказывает о Божием присутствии в огне и дыме.
Рассуждая ранее о храме как покрове для человека, мы сказали о двойственности, стоящей за этими словами: божественное присутствие защищает человека, а от человека требуется благоговение, чтобы не утратить живого чувства близости Бога. Псалом 30 возвращает нас к той же двойственности. Лицо Бога — это защита для человека. Но человек не может оставаться равнодушным или нерадивым, когда он чувствует на себе заботливый взгляд Бога.
Псалом 31
Псалом 31 говорит о том, каким присутствие Бога может оказаться для человека, который Богу противится. Оно приносит ему страдания. Но герой псалма не бежит от Бога, он открывается Всевышнему, и его боль обращается в благодарность.
«Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху. Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31:3–5).
Теперь псалмопевец может сказать снова, как и в предыдущих псалмах:
«Ты покров мой: Ты охраняешь меня от скорби, окружаешь меня радостями избавления» (Пс. 31:7). Бог отвечает ему: «Око Мое над тобою» (Пс. 31:8).
Псалом 32
Псалом 32, продолжая говорить о трудностях, с которыми сталкивается человек, обращается, вместе с тем, к теме неизменного замысла Бога о мире.
Часто ли мы вспоминаем о творении мира? Дают ли нам повседневные проблемы повод задуматься о Боге-Творце? Для автора псалма 32 несоответствия здесь не существует. Именно мысль о Боге-Творце дает ему опору во всех его переживаниях.
В святоотеческом богословии часто звучит мысль о том, что Бог задумал мир предвечно, Его замысел был всегда (точнее, до всякого «всегда») и никогда не меняется. Это представление принято связывать с античной философией. Но в псалме 32 мы видим и библейские истоки такого богословия.
«Совет… Господень стоит вовек; помышления сердца Его— в род и род» (Пс. 32:11).
Божий совет и Божий замысел противопоставлены человеческим замыслам. Тут-то и псалмопевец и находит основание для того, чтобы связать свою повседневность с верой в творение мира. Бог утвердил этот мир — и значит, Он самая надежная опора. Даже если люди пытаются утвердить свою волю, меня невозможно принудить подчиниться им из страха. Эти люди могут что-то менять в нашем мире, но им не изменить замысла Бога обо мне и о мире.
Псалом 32 открывает нам библейское учение о слове. Псалмопевец говорит о божественном слове дважды: первый раз как о божественном постановлении, которое явно для всех людей:
«Ибо слово Господне право и все дела Его верны. Он любит правду и суд; милости Господней полна земля» (Пс. 32:4-5).
Второй раз — как о силе, сотворившей мир:
«Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его— все воинство их», Пс. 32:6.
Слово Бога и созидает мир, и открывает Бога миру. Этот богословский взгляд переходит в Новый Завет.
Всем известна фраза «в начале было Слово». Возможно, не все сходу скажут, к какой библейской книге она относится. Ее часто повторяют, чтобы показать значимость литературы и вообще словесного творчества человека. Однако в Евангелии от Иоанна эти слова говорят о предвечном божественном Слове. Этим Словом было создано все, что существует, и Оно же явило Бога миру. Это Слово — единородный Сын Божий. «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18).
«И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца. Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1:14-17).
Итак, для христианской традиции слово Бога, которое и творит мир, и открывает Бога миру — это вторая ипостась Святой Троицы. Слова 32-го псалма «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его— все воинство их» приводились отцами Церкви как свидетельство о Святой Троице.
Если возвращаться в мир еврейской Библии, то оба действия слова, описанные в 32-м псалме, имеют соответствие в значениях древнееврейского термина dāḇār, который и служит главным обозначением слова в Ветхом Завете. Dāḇār — это «слово», но еще и «дело», и «мысль». Граница между словом и делом тут очень тонка, а у Бога и вовсе нет дистанции между словом и делом. Об этом и говорит 4-й стих псалма, который соотносит «слово» и «дела» Бога: «ибо слово Господне право и все дела Его верны» (Пс. 32:4). Точно так же сказано и в 9-м стихе: «Он сказал,— и сделалось; Он повелел,—и явилось».
Этот материал также целиком доступен в видеоформате: пройдите бесплатный курс «Псалтирь в 13 шагах».