За что канонизировали Николая II?

Среди тех, кого Церковь канонизировала, есть люди, чей образ жизни был далек от святости. Вот, например, последний царь. Правителем он был неудачным: втянул Россию в войну, в итоге потерял империю. Если бы не его ошибки, не было бы революции. И казнили его не как мученика за Христа, а как свергнутого царя. За что его канонизировали?

О жизни последнего царя написано и сказано очень много, но нередко его жизнь рассматривают с двух противоположных точек зрения. Одни видят в нем политического неудачника, который допустил множество ошибок и привел некогда великую страну к полной разрухе. Другие, напротив, говорят о нем как об идеальном монархе, который вообще ни в чем никогда не ошибался и который стал жертвой провокационной деятельности врагов русского народа. Оба суждения несправедливы.

Как вспоминает последнего царя Церковь? Чтобы понять это, нужно вспомнить, как о царях говорит Библия. В Священном Писании Ветхого Завета упоминаются имена многих царей и правителей, причем нередко авторы библейских книг ограничиваются ремаркой, что тот или иной «делал угодное в очах Господних» или, наоборот, «делал неугодное в очах Господних». Многие знаменитые и великие дела царей не упомянуты, многие крупные победы и поражения ускользнули от внимания авторов Библии. Осталось лишь самое главное в жизни каждого царя, некий основной ее итог, — а именно то, каким этот человек явился перед Богом. Прочее остается для исследования светским историкам, ученым, политическим аналитикам.

Этот критерий используется Церковью при оценке жизни и деятельности любого правителя. Предстоял ли он перед Богом, сохранил ли верность Богу, делал ли угодное в очах Господних — вот что важно, остальное второстепенно. Если в этой перспективе взглянуть на жизнь последнего русского царя, можно увидеть, что и он, и вся его семья были людьми глубоко верующими: на первом месте в этой семье всегда стоял Бог.

Конечно, человеческие слабости были и у Николая Александровича. Многие критики царя указывают на то, что его отречение от престола было ошибкой. Да, может быть, оно было ошибкой, но ведь отрекся он не ради личной выгоды, а, как он считал, ради блага России. Апостол Петр тоже отрекся — и не от земной власти, а от Самого Христа. Но подвигом своей жизни и смерти он многократно искупил отречение.

Царя осуждают за то, что он был связан с Распутиным. Но об этом хорошо сказал в своей проповеди, посвященной памяти Николая II, один из богословов парижской эмиграции, протоиерей Сергий Булгаков: «Царь взыскал пророка, а нашел хлыста». И царь, и царица были глубоко религиозными людьми, которым Бог послал тяжкое испытание — болезнь единственного сына, наследника престола. В течение многих лет они жили надеждой на чудо. И вот нашелся человек, который каким-то способом — внушением, средствами народной медицины, или другими неизвестными нам способами — умел приостанавливать болезнь ребенка, облегчать его страдания.

В жизни царя и царицы не было такой ошибки, которую бы они не искупили своим страданием и смертью. Если же говорить об их детях, то здесь вообще не может быть сомнений в их нравственной высоте, чистоте, смирении и святости. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, в частности, переписка царственных детей с близкими.

Возможно, до последних дней, даже до последних минут царь и его семья надеялись, что их спасут. Наверное, они боялись смерти. Но разве Христос в Гефсиманском саду не устрашился смерти, разве не умолял Он Отца Своего: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26:39)? И все же, когда пришел час смерти, Он мужественно принял ее. С тем же мужеством и смирением, безропотно встретили свою смерть и другие царственные мученики. По свидетельству одного из их убийц, когда царю и его семье был зачитан смертный приговор, он сказал солдатам: «Вы не ведаете, что творите». Перед лицом смерти царь почти повторил предсмертные слова Христа.

Царь, царица и их дети безгранично любили Россию, были верными чадами Православной Церкви, глубоко любили друг друга. Кто прочитает переписку Николая с Александрой или «Письма Царской семьи из заточения», тот увидит, сколько любви, добра и света в этих письмах. За одно только то, как эти люди относились друг к другу, они могли быть прославлены Церковью. Не случайно фотография или икона царской семьи во многих православных семьях стоит на самом почетном месте — как образ идеальной семьи, как пример безграничной супружеской верности.

Но Церковь канонизировала последнего русского царя не столько за его жизнь, сколько за то, как он вместе со своей семьей и с близкими семье людьми переносил страдания, как встретил смерть. Суд Божий и суд Церкви отличается от суда человеческого. Церковь смотрит прежде всего на то, каким был итог жизни человека, ибо именно в предсмертных страданиях и в самой смерти со всей силой проявляется личность, именно в смерти человек нередко поднимается в полную меру своего духовного роста.

Церковь канонизировала царя не как идеального правителя и не как мученика, а как страстотерпца. И члены его семьи, расстрелянные одновременно с ним, канонизированы как страстотерпцы. Такой чин святости существует в Русской Церкви со времен Бориса и Глеба — сыновей князя Владимира, которые пострадали не за Христа, но были прославлены Церковью.

Вместе с царской семьей погибли четыре человека, которые не захотели оставить ее в испытаниях. Один из них, доктор Евгений Боткин, представитель известной семьи медиков, недавно был причислен к лику святых. Накануне расстрела он писал: «Мое добровольное заточение здесь настолько временем не ограничено, насколько ограничено мое земное существование. В сущности, я умер, умер для своих детей, для друзей, для дела... Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен — все равно, последствия практически одинаковы… Меня поддерживает убеждение, что “претерпевший до конца спасется”… Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына».

С точки зрения Церкви, доктор Боткин, который добровольно остался с царской семьей, зная, что ее ожидает, совершил мученический подвиг. Потому и прославлен он был как мученик, а не как страстотерпец.

Источник: Митрополит Иларион «Неудобные вопросы о религии и Церкви».