Красота против веры
Может ли искусство заменить собой религию? Ведь оно также пробуждает в человеческой душе «разумное, доброе, вечное».
Во взаимоотношениях веры и красоты разобрался священник Димитрий Лушников в учебнике «Основное богословие» (Издательский дом «Познание, 2021 г.). Публикуем фрагменты этого фундаментального исследования.
Значение искусства. Высшие чувства, которые свойственны только человеку, лежат в основе величайших проявлений творческой деятельности его духа. Это прежде всего религиозное, нравственное и эстетическое чувства, которые являются исключительно принадлежностью человека и отличают его от всего животного мира.
Эстетические требования присущи человеческому духу на всех ступенях его проявления: «… искусство живет в сердце каждого человеческого существа». «Искусство, — говорит Достоевский, — есть такая же потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего его, неразлучно с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы и жить на свете»1Бобров Е. Искусство и нравственность // Вопросы философии и психологии. 1893. Кн. 5 (20). С. 2. Поэтому вопросы о сущности и цели искусства как такового, в силу его громадного значения в духовной жизни отдельной личности и общества в целом, не могут не интересовать всякого культурного и мыслящего человека.
Эстетика и религия. В разговоре о религии вопросы эстетики, как ни странно, имеют важное значение. Дело в том, что во второй половине XVIII — начале XIX в. в Западной Европе, преимущественно в Германии, возникает так называемый романтизм — как реакция на плоское рационалистическое восприятие реальности, которое утвердилось в западноевропейской цивилизации в эпоху Просвещения. Действительно, на началах одного лишь рассудка составить полноценную картину мира оказывается невозможным, поскольку разум не исчерпывает всей реальности. Незадействованными в практической жизни в рационализме остаются не менее важные стороны душевной жизни человека, а именно воля и, прежде всего, чувства.
Именно романтики2Ф. Шиллер, Новалис (настоящее имя — Г. Ф. Харденберг), Ф. Шлегель, Ф. В. Й. Шеллинг, Ф. Шлейермахер, А. Мюллер, И. В. Гёте указали на необходимость участия в развитии человека всех сторон душевной деятельности. Не просто рассудок и этика общей пользы, а все начала — в том числе и художественный вкус, и эстетические суждения — должны определять практическую жизнь человека. Однако при этом в романтизме сохраняется утвержденное «просвещенством» отрицание начал религиозной жизни, религиозного мировоззрения, потому что истоки романтизма также следует искать в гуманистических началах эпохи Возрождения. Как и философы эпохи Просвещения, романтики пытаются отыскать новые, в противовес религиозным, начала жизни. В рамках романтизма осуществляется тенденциозная попытка заменить религию эстетикой.
Читайте также: откуда мы знаем, что не умрем? Ответ из богословской науки.
Так, Ф. Шиллер (1759-1805), один из корифеев романтизма, в своих трудах «Об эстетическом воспитании человека», «О нравственной пользе эстетических нравов» и др. проводит мысль о необходимости замены религиозного воспитания — а значит, утверждения нравственных норм — эстетическим.
Согласно Шиллеру, именно эстетика должна нравственно воспитать человека, сформировать его нравственное стремление. Благодаря искусству человек должен научиться быть благороднее в своих желаниях и избегать возникновения желаний низменных. По мнению Шиллера, преимуществом эстетического чувства является то, что оно бескорыстно и возвышенно, и потому может воспитывать в добре. Оно может «удерживать от безнравственных и эгоистических действий, нарушающих гармонию мирового бытия, и таким образом содействовать созиданию идеального общежития»3Каленов П. Учение Шиллера о красоте и эстетическом наслаждении... С. 21.
Но может ли эстетика действительно заменить собой религию и стать существенным регулятором индивидуальной и общественной жизни? Действительно, между религиозным и эстетическим чувством есть нечто сродное и в содержании, и в способе их реализации. Религия и эстетика одинаково действуют на нас в том смысле, что обе направляют нас к высшему идеальному миру, при этом чувство прекрасного, как и религиозное, носит характер спокойного равномерного наслаждения.
Несмотря на сходство между религией и эстетикой и даже наличие тесной и неразрывной связи между ними, нельзя согласиться с мнениями, отождествляющими их, смешивающими предмет и цель религиозных стремлений с идеалами искусства. Различие между религиозным и эстетическим чувствами — в их содержании, определяющемся предметами (объектами), которыми они возбуждаются в нас, и в той роли, которую они играют в нравственно-практической жизни человека. В отношении эстетического чувства следует отметить, что «в природе красоты не существует. Красота есть чисто субъективное чувство и составляет особый род удовольствия»4Иванцов Н. А. Основной принцип красоты // Вопросы философии и психологии. 1896. Кн. 3 (33). С. 337. Величие, ценность и значение искусства определяются содержанием передаваемого.
Опасность искусства. Но здесь обнаруживается, что искусство само по себе, во всех своих проявлениях не может предложить абсолютного критерия для определения достоинства передаваемого. Без идеи Абсолютного всякое понятие о добре, истине, а значит, и красоте носит относительный, субъективный характер и определяется самим художником, его внутренним миром и миросозерцанием.
Читайте также: зачем вообще Церкви искусство?
Может ли при таких обстоятельствах эстетика претендовать на главенствующее положение в личной и общественной жизни человека, и заменить собой религию? Вполне очевидно, что отсутствие абсолютных критериев делает эстетику несостоятельной в качестве регулятора нравственности. Не вызывает сомнений, что эстетика может оказывать на человека благотворное влияние, приучая даже нравственно испорченную личность чувствовать красоту добра и безобразие порока.
Искусство может внушать человеку ложные идеалы, укоренять в его сознании безнравственные принципы, приучать к чувственным наслаждениям. Искусство — меч обоюдоострый, поэтому, действительно, имея большое воспитательное значение в жизни, «искусство является мощным орудием как нравственного прогресса, так равно и растления». Искусство только тогда будет благотворным для нравственности, если будет определяться идеалами добра и правды, имеющими абсолютное значение.
Итог. Несмотря на притязания эстетики заменить собой религию, эти попытки можно признать несостоятельными. Достоинство эстетики не в ней самой отдельно взятой, а в ее связи с религией — в необходимой вспомогательной роли, которую играет эстетика в утверждении идеалов религии. Что же касается утверждения о существовании так называемого искусства для искусства, или «чистого искусства», то оно является таким же бессмысленным, как и утверждение существования «науки для науки», да и вообще любой другой вещи самой для себя, поскольку противоречит логике, которая заставляет нас полагать цель, осмысливающую всякий предмет, не в нем самом, а вне его. При этом достоинство предмета определяется ценностью цели и пригодностью предмета для ее достижения. Искусство не выпадает из общего правила. Его достоинство определяется целями религиозными.