Три самых печальных песни Библии

В Библии находится место всем проявлениям эмоциональной жизни человека. В том числе и печали: не покаянной печали, а чисто «житейской» человеческой скорби. И для выражения этой скорби библейские авторы находили выразительные, подчас очень необычные формы. Сегодня мы расскажем вам о трех самых грустных песнях Библии.

1. Плач Иеремии по Иерусалиму

Плач по погибшему городу — жанр, широко известный на Ближнем Востоке. Один из таких плачей вошел в Священное Писание: он известен как книга «Плач Иеремии».

Скорбь, которой наполнен этот плач, при любом переводе пронзает сердце. Но у оригинального текста этой книги есть формальная особенность, которая приоткрывает нам отношение автора к собственной скорби. Первые четыре главы книги «Плач Иеремии» написаны акростихом: начальные буквы всех строк выстраиваются в алфавитном порядке. Обратите внимание, что главы 1, 2 и 4 имеют по 22 стиха, соответствующие количеству букв еврейского алфавита; глава 3 имеет 66 стихов, потому что на каждую букву в ней дается по 3 стиха. В пятой же главе акростиха нет, хотя число стихов в ней (22) тоже соответствует количеству букв еврейского алфавита. Считается, что это нарушение сделано сознательно: в первых четырех главах пророк «до дна» выплакивает свою скорбь, от первой до последней буквы, используя все средства выразительности, чтобы изречь свое горе. В пятой же главе пророк начинает говорить о своей надежде. Когда плачущий дошел до дна, для него начинает брезжить луч света.

2. Плач Давида по Ионафану 

Ионафан был сыном Саула, первого царя Израиля (XI в. до Р. Х.). В Первой книге Царств описана дружба Ионафана с Давидом — молодым оруженосцем Саула, которому было суждено стать новым царем Израиля. Давид и Иоанафан принесли друг другу клятву пожизненной верности, и Ионафан не раз спасал Давида от гнева своего отца. Когда Саул и Ионафан погибли в битве при Гилбоа, Давид, имевший сильный поэтический дар, сложил по ним плачевную песнь и приказал своим соплеменникам из колена Иуды выучить ее: 

«Гордость Израиля! Ты погиб, пред врагом не склонившись! Увы, пали могучие воины!

Не говорите в Га'те, не разносите весть по улицам Ашкело'на, чтоб не радовались филисти'мские девы, не веселились дочери необрезанных.

Горы Гилбо'а! Да не будет на вас ни росы, ни дождя, да не будет их на склонах ваших! Там, грязью покрытый, лежит воителя щит — там щит Саула, не смазанный маслом!

Лук Ионафана не обращался в бегство, и меч Саула не уходил с поля боя, крови раненых и жира воинов не вкусив.

Саул и Ионафан! Любимые и прекрасные! Неразлучные в жизни, неразлучны и в смерти своей! Они были быстрее орлов и сильнее львов!

Оплакивайте Саула, девы–израильтянки! В роскошные ткани багряные он одевал вас, добывал для вас украшения золотые.

Увы, пали могучие воины! Пред врагом не склонившись, погиб Ионафан!

Тяжко мне потерять тебя, брат мой Ионафан, ты был мне дороже всех; чудо, как ты любил меня — сильнее, чем женщины любят.

Увы, пали могучие воины, погибло оружие». (2 Цар. 1:19–27)

3. Плач Давида по Авессалому

Когда сам Давид стал царем, его постигло страшное предательство: собственный сын, Авессалом, поднял против него восстание. Это восстание закончилось поражением, однако Давид, несмотря на то бесчестие, которому подверг его сын (он даже переспал с наложницами своего отца, чтобы нанести отцу непоправимое оскорбление, 2 Цар. 16:21–22), до конца заботился о благополучии Авессалома. Когда армия Давида стала преследовать врагов, он отдал приказ не причинять вреда Авессалому (2 Цар. 18:12). Но Иоав, военачальник Давида, ослушался приказа и убил мятежного сына Давида. Вот как Вторая книга Царств говорит о реакции Давида на это событие: 

«Царь спросил: “Все ли в порядке с мальчиком моим Авессаломом?” Кушит сказал: “Пусть с врагами господина моего, царя, и со всеми, кто коварно восстанет против тебя, будет то же, что и с мальчиком”.

Вздрогнул царь, поднялся в комнату над воротами и заплакал. Поднимаясь, он говорил: 

“Сын мой Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! О, если бы я мог умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!”» (2 Цар. 18:32–33)