Какая молитва приятнее Богу? Ответ Исаака Сирина

Мы продолжаем публиковать перевод Третьей сотницы «Глав о знании» преподобного Исаака Сирина. Если в первых десяти главах св. Исаак рассуждал о языке людей и ангелов, в частности об именах, и о состоянии творения в будущем веке, то далее он переходит к вопросу о том, что такое чистая молитва.

Этот вопрос для преподобного Исаака один из ключевых. Подвижник настаивает на том, что настоящая молитва не должна быть продиктована какими бы то ни было эгоистическими соображениями. В первомa томе творений преподобного Исаака содержится такое сравнение: тот, кто просит у Бога чего-то земного, похож на человека, который удостоился аудиенции у царя и попросил на этой аудиенции немного навоза, чтобы удобрить свой огород.

В главах 11–13 Третьей сотницы преподобный Исаак называет такие признаки истинной молитвы:

— она рождается из горячего желания человека угодить Богу;

— слова в истинной молитве – не результат заучивания: они приходят сами собой от избытка сердца. В качестве одной из важнейших причин этого состояния преподобный Исаак называет изумление Священным Писанием;

— при этом, слова, рождающиеся от полноты сердца, сами тоже вдохновляют человека, делая его любовь к Богу еще сильнее;

— чистая молитва – дар Божий;

— ей сопутствуют обильные слезы умиления.

Перевод выполнен М. Г. Калининым с сирийского оригинала по рукописи Bodleian Syr. e. 7 (листы 60r–61r)[1]. 

*** 

Глава 11. Подобающая молитва – та, которая сообразуется с одной лишь волей Божией, – есть та, что рождается в нас от попечения о божественных законах. И, по причине заботы об их исполнении, любовь к божественным законам[2] понуждает нас приносить[3] горячие прошения о них.  

Забота мысли[4] об исполнении заповедей есть чистая молитва, и болезнование[5] сердца о пренебрежении ими засчитывается за чистую молитву.

Печаль[6] по Богу есть молитва; или, скорее, [эта печаль] рождает в разуме[7] великие слова и драгоценные[8] движения молитвы. И тот, кто пламенеет в сих помышлениях и чье сердце горит, у того, даже когда он не находится в соответствующем положении [тела], ум[9] поистине молится. И все движения его суть чудные молитвы, умилостивляющие Бога, а сие болезнование сердца своего он совершает вместо распятия. 

Глава 12. Мудрые слова, возникающие в молитве, влекут все части души к Богу в сладости ее любви[10] по причине изумительного величия заповедей [Божиих]. [Эти слова] побуждают душу к тому, чтобы ясно взирать на Бога и созерцать Его. 

Глава 13. Говоря о молитве, исполняемой мудро, я имею в виду не ту, что [бывает] от мудрости века сего или от обучения[11] словами. Последнее исполнено низости и постыжает душу пред Богом в молитве по причине тщеславия[12], которое оно вызывает в ней, так что [заученные слова] удаляют помощь от души.

Но говорю я о мудрых словах в молитве, которые возникают от мудрости Божией и просвещения души. Их направляют[13] горячие движения в сердце по причине любви[14] к истинной Жизни. [Эта любовь] предваряет молитву и воспламеняет[15] сердце, так что оно изводит слова, [бывающие] не по воле [человека]: их понуждает возникнуть сама память [о Боге]; вслед за ними столь часто бывают слезы от жара сердца и помощи от Бога. Сия есть чистая молитва, о которой говорят.

Ссылки:

[1] В ряде случаев переводчик разбивал сложноподчиненные предложения на несколько простых, чтобы облегчить читателю восприятие непростого стиля преподобного Исаака Сирина.

[2] Букв. «к ним».

[3] Букв. «выводить».

[4] Сир. tar‘īṯā.

[5] Сир. ḥaššā.

[6] Сир. ‘āqtā.

[7] Сир. re‘yānā.

[8] Вариант перевода: «досточтимые».

[9] Сир. mad‘ēh.

[10] Мы предлагаем эмендацию d-ḥubbāh вместо l-ḥubbāh. Эта эмендация поддерживается Г. М. Кесселем: Kessel G. ‘Isaac of Nineveh’s Chapters on Knowledge’.  In: An Anthology of Syriac Writers from Qatar in the Seventh Century / Ed. M. Kozah et al. Piscataway; NJ, 2015. (Gorgias Eastern Christian Studies; 39). P. 263–280, здесь p. 267.

[11] Сир. mardūṯā.

[12] Букв. «в тщеславии».

[13] Букв. «посылают».

[14] Сир. reḥmṯā.

[15] Сир. martḥā.